Советских чиновников, бежавших на Запад и осмелившихся сказать там слово против Иосифа Сталина, ждала незавидная участь. Такие побеги в 1920-1930-е годы не были редкостью. Но как только об очередном «предательстве» становилось известно генеральному секретарю ЦК ВКП (б), за подлым «изменником» выезжала группа профессионалов из всем известной спецслужбы. Их единственной задачей было физически ликвидировать перебежчика.
Были ли смерти Раскольникова и Склянского делом рук чекистов
Зачастую убийство маскировалось под несчастный случай настолько квалифицированно, что до наших дней остаются сомнения: стал ли очередной несчастный жертвой чекистов из иностранного отдела, или же окончил свои дни по какой-то другой причине. До сих пор плотной завесой тайны окутана смерть Федора Раскольникова во Франции. В августе 1939 года беглый дипломат, заместитель Льва Троцкого в наркомате по военным делам в период Гражданской войны написал свое знаменитое «Открытое письмо Сталину». А вскоре внезапно помутился рассудком и попал в психбольницу, где умер в расцвете сил – ему не было и пятидесяти.
Другой ближайший сотрудник Троцкого, в разгар русской междоусобицы и позже – его зам в Реввоенсовете, Эфраим Склянский, не бежал из страны, хоть и попал в глубокую опалу. Этого человека Сталин ненавидел еще сильнее, чем его шефа, поскольку во время Гражданской войны ему прилично доставалось от Склянского, – а перевес тогда был на стороне троцкистов.
С ним Сталин разобрался с поистине византийским коварством. Сначала, несмотря на всем известное к нему отношение, отправил Склянского руководить делами фирмы «Амторг», занимавшейся советско-американской торговлей. По прибытии в Америку сподвижник Троцкого утонул в озере. Не сам, конечно, а ему «помогли»: на версии об убийстве Склянского по приказу Сталина всегда настаивал бывший помощник генсека Борис Бажанов, сбежавший от своего хозяина в 1928 году.
Личный секретарь Сталина
Судьба последнего поистине уникальна. В 1919 году он, студент Киевского университета, вступил в РКП (б), поскольку имелся выбор лишь «между украинским национализмом и коммунизмом». Примкнуть к петлюровцам воспитанный в русской традиции Бажанов, по его же словам, категорически не захотел. Многим студентам, как вспоминал он впоследствии, коммунизм представлялся «необычайно интересной попыткой создания нового, социалистического общества».
Образованный юноша перебрался в Москву, где его сразу заметили. По протекции Лазаря Кагановича началась карьера Бажанова в партийном аппарате. А уже в 1923 году ровесник XX века получил назначение на работу помощником Сталина по делам Политбюро.
В исторической литературе Бажанова часто называют «личным секретарем» генсека. Такой позиции, конечно, официально не существовало, но круг обязанностей, возложенных на него, этой должности примерно соответствовал. В то время никто бы не предсказал скорый взлет Сталина. Поэтому в самом факте работы в тесном контакте с ним необстрелянного приезжего с Украины не было ничего удивительного. Одновременно Бажанов стал секретарем Политбюро. Он записывал постановления, вмешивался в прения в случае возникновения ошибок, следил за обеспечением всех членов необходимыми материалами, был «памятью Политбюро», при первой необходимости давая все нужные справки.
Разочаровался в коммунизме и бежал
В своих мемуарах Бажанов описывал разрыв со Сталиным пугающе буднично. Стал антикоммунистом, устроил себе командировку в Среднюю Азию и бежал из Советской России через персидскую границу. В Персии, если верить книге другого маститого невозвращенца, а в 1928 году – резидента советской агентуры в этой стране Георгия Агабекова, в 1937-м убитого чекистами, Бажанов пережил первые покушения – их потом будет немало. Но экс-секретарю везло. Обстоятельства сложились таким образом, что группа ликвидаторов свою миссию провалила.
Бажанов после череды приключений добрался до Франции, где развернул бурную литературную деятельность. Его мемуары «Воспоминания бывшего секретаря Сталина» моментально превратились в бестселлер. Впервые европейские обыватели узнали о механизмах, с помощью которых управлялся гигантский СССР. Европа пребывала одновременно в шоке и восхищении. Бажанову рукоплескали. Его имя не сходило с уст.
Сам автор сенсаций полагал, что «самым усердным читателем» его материалов являлся не кто иной, как лично Сталин. Об этом свидетельствовали позднейшие перебежчики из советского полпредства во Франции, рассказывал Бажанов. Все его новые статьи вождь требовал присылать аэропланом в оперативном порядке.
«В моих описаниях я всегда старался быть скрупулезно точным, описывал только то, что я видел или знал с безусловной точностью, – признавался Бажанов. – Власти Кремля никогда не сделали ни малейшей попытки оспорить то, что я написал (да и не могли бы это сделать), и предпочли избрать тактику полного замалчивания – мое имя не должно было нигде упоминаться».
Признание Троцким и покушение Блюмкина
На Бажанова в своих работах ссылался даже Троцкий. Знаменитый изгнанник и тоже, кстати, жертва Сталина, с особым наслаждением подчеркивал наблюдение бывшего секретаря Политбюро о том, как мало хозяин Кремля интересовался важнейшими государственными вопросами.
«Он ничего не читает, и если он просматривает в течение года десять или 12 документов, это уже много», — писал Троцкий со ссылкой на Бажанова.
Но вот что многим казалось странным: в эпоху, когда советская внешняя разведка достигла колоссального размаха, действуя по всему миру, когда «враги» СССР и лично Сталина уничтожались со скоростью конвейера, когда белогвардейских генералов похищали среди бела дня в центре Парижа, Бажанов каким-то чудом уцелел. Не был ли он участником двойной игры?
В 1929 году, если верить запискам Бажанова, в Париж для организации покушения прибыл знаменитый чекист Яков Блюмкин. Объект охоты считал, что ликвидатор не имел достаточной мотивации и потому излишне не рисковал. Попытка провалилась: посланные Блюмкиным агенты по ошибке выбросили из разогнавшегося поезда другого человека. Однако Сталин все равно широко распустил слух об успехе операции.
«Сделал это он из целей педагогических, чтобы другим неповадно было бежать: мы никогда не забываем, рука у нас длинная, и рано или поздно бежавшего она настигнет», – такой логики придерживался генсек, по мнению Бажанова.
Самый неуязвимый перебежчик пережил даже Брежнева
В дальнейшем достоверно известно лишь об одном покушении на Бажанова во Франции. Это произошло в 1937 году, когда для убийства Агабекова в этой же стране была реализована целая спецоперация. Бажанов описывал напавшего на него как испанского анархиста или коммуниста. Хотя так и не было установлено, действовал ли предполагаемый ветеран Гражданской войны в Испании по собственной инициативе или по заданию НКВД.
«Он пытался ударить меня кинжалом, когда я возвращался, как каждый вечер, домой, оставив машину в гараже, – констатировал Бажанов, оставшийся невредимым. – По этому случаю было видно, как выродилась работа ГПУ. Сам агент ГПУ ни на какой риск не шел – очевидно, уверили какого-то несчастного испанского анархиста, что я – агент Франко или что-то в этом роде».
В 1937 году в Булонском лесу эти самые органы, которые Бажанов по старой привычке называл ГПУ, убили невозвращенца Дмитрия Навашина. Сам Бажанов дожил до глубокой старости и скончался в предпоследний день 1982 года, пережив не только Сталина, но и Никиту Хрущева, и даже Леонида Брежнева.
Источник:
© Русская Семерка
