Поражать баллистическую ракету можно разными способами: взрывной волной, осколками, нейтронным зарядом. Однако в Пентагоне решили, что наиболее эффективным методом борьбы с баллистическими целями будет использование кинетической энергии противоракеты.
Новая концепция
Боевая часть противоракеты представляет собой металлическую болванку весом 20-40 кг без заряда, которая в результате попадания в боеголовку разрушает её. Этакий летающий лом.
Данный способ ПРО будет достигать успеха лишь в результате высокой маневренности противоракеты и, как следствие, выверенного попадания в цель. Именно поэтому кинетический перехват используется для обезвреживания баллистических ракет – то есть летящих по заданной траектории и имеющих относительно низкую маневренность.
Идея кинетического перехвата, которую в военных кругах называют «зенитным бревном», не нова. Еще в 1960-х годах ее разрабатывали советские ракетостроители. Однако только в 1990-е в США она получила статус оборонной концепции. Американцев к этому побудил анализ противодействия комплексов Patriot иракским ракетам Р-11 («Скад») советского производства в ходе войны в Персидском заливе. «Патриоты», призванные поражать «Скады» взрывом боевой части 3УP, показали тогда крайне низкую эффективность.
По данным Министерства обороны США, на каждую сбитую Р-11 уходило до 28 ракет Patriot. По разным оценкам, от 52% до 91% запусков противоракет и вовсе пришлось мимо цели. А большинство ракет противника, которые все же получали осколочные повреждения, не были выведены из строя: повреждались лишь двигательные отсеки, боевая же часть сохраняла свою работоспособность и могла поражать цель.
В Пентагоне пришли к заключению, что осколочно-фугасные повреждения могут вывести из строя баллистическую ракету и даже сместить ее с намеченного курса, но не гарантируют полного разрушения боеголовки. Кроме того, на радарах поврежденная ракета не будет отличаться от целой, что вызовет необходимость расхода дополнительных ракет на добивание выведенных из строя боеголовок.
Война на Ближнем Востоке в начале 90-х кардинально повлияла на дальнейшую стратегию оборонной промышленности США, что предопределило судьбы американской ПРО. С тех пор наиболее перспективной стала считаться тактика кинетического перехвата, которая предполагала более высокий процент обезвреживания МБР противника при меньшем расходе противоракет.
Свои расчеты американские военные производили на поставляемой в Ирак советской ракете 8К14. Ее масса без топлива составляла 2076 кг, максимальная скорость на заключительном этапе полета – около 1400 м/с, а значит, кинетическая энергия изделия могла достигать почти 2035 МДж или 485 кг в тротиловом эквиваленте. Вывод был такой: столкновение с любым телом соответствующей характеристики гарантированно вызывало детонацию боевой части ракеты 8К14. Вопрос был в точности попадания.
В поисках решения
Сразу после окончания войны в Персидском заливе в США приступили к модификации ЗРК Patriot под новым обозначением PAC-3. Основной задачей американских военных стало создание противоракеты, которая с помощью кинетического удара могла бы уничтожать цели, летящие со скоростью до 1500 м/с. Работы растянулись на несколько лет – только в 1997 году первый экземпляр противоракеты ERINT увидел свет.
Новая ракета длиной 4,82 м, диаметром 254 мм и массой 316 кг (боевая часть 24 кг) оснащалась твердотопливным двигателем и активной радиолокационной головкой самонаведения, благодаря которой она получала возможность осуществлять самостоятельный поиск цели и высчитывать благоприятную точку столкновения с ней. ERINT действовала на дальности до 45 км и высотах до 20 км.
Доведенный до ума ЗРК Patriot PAC-3 приняли на вооружение в 2001 году, и он сразу вытеснил предыдущие версии. Два года комплекс активно тестировался на учениях, а в 2003 году «Патриоты» снова поучаствовали в конфликте на Ближнем Востоке в рамках очередной военной операция США и их союзников против Ирака. За весь период войны (менее двух месяцев) иракская армия выпустила 10 оперативно-тактических ракет, и все они, по заверению Министерства обороны США, были успешно поражены PAC-3 на нисходящей траектории, а рассыпавшиеся обломки не представляли угрозы для военных НАТО.
В начале 1990-х параллельно с Patriot в США разрабатывался еще один наземный мобильный противоракетный комплекс THAAD, использующий принцип кинетического перехвата. Его важнейшее отличие от «Патриота» в радиусе действия – новый ЗРК мог поражать баллистические цели за пределами земной атмосферы на высоте до 150 км, дальность была еще более впечатляющей – до 200 км. В отличие от ЗРК Patriot противоракета THAAD оснащалась не радиолокационной, а инфракрасной головкой самонаведения. Вплоть до 1999 года было проведено 11 испытательных пусков THAAD и практически во всех были поражены тестовые мишени.
Третий важнейший компонент американской системы ПРО после Patriot и THAAD – ЗРК Aegis BMD, имеющий преимущественно морское базирование. Он использует зенитные ракеты нескольких типов, один из них – управляемая ракета-перехватчик SM-3 с кинетической боевой частью. Aegis размещается на крейсерах, эсминцах, реже эксплуатируется в качестве наземных установок. Боеголовка SM-3 оснащена собственным двигателем, к цели ее подводит матричная инфракрасная головка самонаведения с высоким разрешением. Дальность обнаружения целей у Aegis достигает 300 км, а коррекция траектории – 3-5 км.
В начале 2000-х было произведено четыре испытательных пуска SM-3. Все случаи закончились успешным перехватом имитатора баллистической цели на высотах около 250 км. 11 декабря 2003 года пущенная с крейсера Lake Erie ракета-перехватчик сбила в космосе цель, двигавшуюся на гиперзвуковой скорости – свыше 10 км/с. Вся процедура от обнаружения до уничтожения заняла не более 4 минут.
За пределами США ракета SM-3 впервые была испытана в октябре 2015 года. По сценарию учений необходимо было перехватить баллистическую ракету ближнего радиуса действия, а также две крылатые ракеты, пущенные с территории Гебридских островов (Шотландия) по эсминцам ВМС США. Все цели были успешно поражены перехватчиками, стартовавшими с американского корабля Sullivans. После этого Пентагон поставил перед военными задачу в кратчайшие сроки разместить комплексы Aegis BMD морского и наземного базирования в северной и южной Европе.
Еще один комплекс, использующий принцип кинетического поражения цели, получил название «национальной противоракетной обороны» – это GMD (Ground-Based Midcourse Defense). Он предназначен для решения технически наиболее сложной задачи — перехвата боевых частей межконтинентальных баллистических ракет за пределами атмосферы на основном участке траектории. Его боеголовка EKV (Exoatmospheric Kill Vehicle) весит 64 кг, она оснащена двигателями для маневрирования и инфракрасной головкой самонаведения.
Его главная задача – борьба с моноблочными МБР, не использующими самые современные средства преодоления ПРО. Речь в первую очередь о МБР, числящихся на вооружении Ирана и КНДР. К настоящему времени было проведено 17 запусков EKV по учебным целям, из них лишь 8 достигли успеха, однако, по заверению разработчиков, это близко к расчетной цифре эффективности комплекса. Всего на вооружении США находится 48 систем GMD (размещены на Аляске и в Калифорнии), к середине текущего десятилетия их число планируется довести до 78 единиц.
Борьба с гиперзвуком
Главной мишенью для ракет-перехватчиков кинетического действия являются баллистические ракеты, как дальнего, так и малого радиуса действия. Здесь картина ясна: скорость и траектория полета БР существенно не влияют на способность противоракет к их обнаружению и перехвату, в том числе и потому, что они прекрасно фиксируются радиолокационными средствами. Однако с появлением новых ракетных технологий, в первую очередь российских, где боеголовки стали куда более маневренными и быстрыми, использовать кинетический перехват будет намного сложнее.
Теоретически перехватить ракету, которая уже после запуска самопроизвольно меняет траекторию, можно, но для этого скорее всего понадобится не один десяток противоракет. Кроме того, новейшие российские МБР располагают комплексом противоракетной обороны, включающим в себя аппаратуру радиоэлектронной борьбы, технику противодействия инфракрасной головке самонаведения и полет в облаке ложных целей. Подобными защитными механизмами обладают «Искандеры», «Ярсы», «Воеводы» и «Сарматы» – все они создают дополнительную головную боль для американских разработчиков ПРО.
Еще сложнее ЗРК с кинетической технологией перехвата будет бороться с крылатыми ракетами. Например, с «Калибрами». Они в отличие от баллистических ракет не уходят вверх, а держат постоянный курс на предельно малых высотах от 50 до 150 метров, резко снижаясь непосредственно перед целью. В скором времени в российский ВМФ придут «Цирконы». Их в Пентагоне откровенно боятся. Двигаясь на скорости в 9 махов (почти 11 тысяч км в час), они могут стать неуловимыми фактически для всех средств ПРО США. Как утверждают американские эксперты, такую ракету можно засечь на дистанции всего 34 мили, а значит на ее перехват останется не более 20 секунд.
Впрочем, и российские военные признают, что любая система национальной ПРО, отечественная или зарубежная, способна обезвредить лишь ограниченное количество целей. В случае массированного ракетного удара ни одна современная ПРО не сможет полностью защитить вверенный ей регион, особенно если речь идет о кинетических перехватчиках.
Однако американцы не отказываются от своего концепта. Недавно они заявили о разработке перехватчика Glide Breaker (представляющего из себя небольшой летательный аппарат), способного уничтожать гиперзвуковые ракеты противника кинетическим способом. По замыслу создателей, эта противоракета сможет бороться с российской гиперзвуковой авиационной ракетой «Кинжал».
Источник:
© Русская Семерка
