7 "ролей" Алексея Косыгина

О том, что 18 декабря 1980 года умер Алексей Косыгин страна узнала только спустя несколько дней. Траур мог омрачить празднование дня рождения Брежнева. Алексей Косыгин, самый недооцененный политик СССР, даже ушел без лишнего пафоса.

Сталин называл Алексея Косыгина "арифмометром". Феноменальная память, возможность держать в памяти и оперировать большими массивами чисел были сильными сторонами политика. Когда Сталину задавали вопросы  "о цифрах", то вождь звал "Косыгу" и был уверен, что он ответит на любой вопрос. Долгие речи с цифрами и датами Алексей Николаевич читал не по бумажке, выписывал только отдельные тезисы, да и в них смотрел только изредка.

В молодости Алексей Косыгин был чемпионом Ленинграда по академической гребле. Свою увлеченность спортом Алексей Николаевич не оставлял до самой смерти. Косыгин всю жизнь занимался греблей, у него была профессиональная байдарка "Скиф" (во время плавания на которой Алексей Николаевич  однажды перевернулся и чуть не утонул, спасла охрана). Косыгин любил плавать, ходить на лыжах, много времени уделял пешим прогулкам.

Косыгина в политбюро не любили ни при Сталине, ни при Брежневе, ни при Хрущеве. Одной из причин  этого было его чрезвычайно серьезное отношение к работе. Виктор Луканин, долгое время работавший в охране Косыгина,  вспоминает один случай: «В политбюро главными болельщиками были Брежнев, Подгорный и Гречко. Все они болели за ЦСКА. И вот прямо на заседании они затеяли обсуждение прошедшего хоккейного матча. Я не помню, был ли у Алексея Николаевича доклад или нет, но когда Брежнев и Гречко стали слишком громко говорить о том, кто и как забрасывал шайбы, Косыгин сказал: «Здесь, на заседании политбюро, обсуждаются вопросы государственной важности, а вы чушь какую-то несете!» Поднялся с места и ушел."

Косыгин был "неудобным" политиком. Потому что был принципиально неподкупен. Для того, чтобы даже исключить возможность возникновения двусмысленной ситуации, старался не приезжать на встречи раньше времени. Не любил Косыгин кумовства и накрытых столов.  Подаренные ему "Мерседесы" он сдавал в правительственные гаражи.  В арабских странах Косыгину преподносили мечи и сабли с бриллиантами. Все эти подарки он отдавал в Оружейную палату. Макеты электростанций и кораблей, которые ему вручали на открытиях, обычно отвозились в школу, которую он опекал в Архангельском, где находилась его государственная дача. Когда Косыгин ушел на пенсию, то через неделю освободил дачу и переехал в городскую квартиру. Забрал лишь книги и личные вещи.

При всех своих заслугах в политике и экономике Косыгин был ещё и  великолепным дипломатом. При его участии удалось урегулировать арабо-израильские военные конфликты 1967 и 1973 гг., добиться прекращения американских бомбардировок Индокитая в начале 1970-х, но главной вехой его дипломатической длеятельности стало решение советско-китайского конфликта. 11 сентября 1969 года состоялись переговоры в пекинском аэропорту. Они продолжались почти 4 часа и проходили в достаточно жёсткой, но не враждебной тональности. Главным их результатом стала договоренность о прекращении враждебных акций на советско-китайской границе и передислокации войск и вооружений на те рубежи, которые они занимали к началу переговоров. Исключительной заслугой А.Н. Косыгина является то, что, прежде всего, его усилиями была предотвращена советско-китайская война, а также сохранилось действие 30-летнего советско-китайского договора о взаимопомощи 1950 г. и возобновился транзит советских грузов в Индокитай.

Косыгин был против ввода войск в Афганистан. Единственный из Политбюро. С этого времени у него произошел окончательный разрыв с Брежневым и его окружением. Переживал Косыгин и за развитие экономики: видел её намечающийся крах и не ошибся.

Косыгин и смерть - отдельная тема. Он несколько раз сам был на волосок от смерти, его жена умерла 1 мая 1967 года, когда Алексей Николаевич стоял на трибуне Мавзолея. "Железный премьер" не дрогнул, когда узнал о смерти любимой жены, с которой прожил вместе 40 лет. Волю чувствам дал уже позже, отыграв свою роль невозмутимого политика с неподражаемым достоинством.  Наконец, шутку сыграла с ним и его собственная смерть. Алексей Николаевич умер накануне дня рождения Брежнева, и о его смерти молчали несколько дней.