Из Литвы в Россию. Десятки крупных и мелких, княжеских и дворянских родов, оставляя земли, бросая имущество, расставаясь с положением в обществе, бежали из-под власти польского короля кто в Новгород, а кто сразу в Москву. В 14-16-х веках выходцы из Литвы составили новую элиту нового, Московского, государства.
Одним из виднейших представителей княжеского рода Патрикеевых был Вассиан Косой, в миру Василий Иванович Патрикеев, сделавший две карьеры и побывавший в двух ссылках. Он, несмотря на молодость, быстро сделал блестящую дипломатическую и военную карьеру и мог стать первым среди бояр по смерти отца, если бы не скоропостижная ссылка в Кирилло-Белозерский монастырь.
Однако и сосланный на Белое озеро, Василий, ставший Вассианом, не смог долго оставаться в стороне от общественной жизни. Он и в монашестве оставался князем. С момента знакомства с Нилом Сорским, Вассиан - верный его ученик и лидер нестяжательства, саркастичный, жесткий. Даже на суде, обвинённый в ереси, он не стесняется в ответах на пространные речи митрополита. Но последняя шутка остаётся не за ним: строптивца сылают в Иосифо-Волоколамский монастырь, главное гнездо иосифлян, которые «по мале времени его уморили».
Род Патрикеевых пресекся, но от них пошли князья Хованские, Булгаковы, Голицыны, Щенятевы, Куракины.
«Не оставьте моих племянников, князей Бельских», - завещал Василий Третий. И Бельских «не оставили»: четыре брата, на чьё поколение пришёлся взлёт рода, прожили разную судьбу. Старший, Дмитрий, был дружкой на свадьбе Василия Третьего, а через двадцать лет – его сына Ивана Грозного. Он при самых неблагоприятных условиях умудрялся сохранять своё место при Великом князе. Чего не скажешь о втором брате, ярком полководце, добром и умном Иване Фёдоровиче, которого Глинские на четыре года упекли в тюрьму, а Шуйские, освободив, через два года убили. Третий брат, Семён, испугавшись великокняжеских преследований, сбежал в Литву и полжизни злоумышлял против Руси. А младший из братьев, Григорий, политикой не интересовался и единственный из четырёх дожил до глубокой старости.
Глинские – род, по московским меркам, худородный: предки Елены Глинской и её сына, Ивана Грозного, были украинскими атаманами. Самым интересным – интереснее красавицы Елены - был её дядя, Михаил Львович, говоривший на нескольких европейских языках, служивший в войске Саксонского герцога и императора Священной Римской империи, бывший главным советником польского короля и, наконец, заточённый в темницу собственной племянницей за то, что указал ей на неприличие отношений с фаворитом Иваном Овчиной-Телепнёвым-Оболенским.
Из рода Хованских, ветви князей Патрикеевых, была Ефросинья Старицкая - мать Владимира Андреевича, двоюродного брата Ивана Грозного, его друга детства и, возможно, самого близкого человека.
Ефросинья Хованская – женщина властолюбивая и строптивая. Она мечтала видеть сына на российском престоле, не таясь, критиковала порфироносного племянника, при случае составляла заговоры против него. Оппозиция времён Ивана Грозного – это партия Владимира Старицкого во главе с его матерью. Оппозиция власти не добилась, однако за мученическую смерть Ефросинья из литовского рода Хованских была канонизирована как местночтимая святая на Вологодчине.
Среди литовцев, влиявших на жизнь в Московии и её историю, были не только обрусевшие роды, но и наёмники.
Герой украинского фольклора, казак Байда, он же Дмитрий Иванович Вишневецкий, пять лет разорял для своего троюродного племянника Ивана Грозного турецкие земли под Очаковом, владения крымского султана, не давал житья литовцам в низовьях Днепра. И вдруг сбежал: грозный работодатель одного за другим казнил бояр, связанных с Литвой.
Вклад других Вишневецких в историю русского средневековья куда значительнее, ведь именно им во многом обязан Гришка Отрепьев своим взлётом. У одного из них, Адама, будущий царь служил, другой, Константин, познакомил его с Мнишеками и польским королём.
В 2008-м году умер князь и автогонщик Игорь Николаевич Трубецкой, один из немногих современных потомков средневековых литовских родов. Среди его предков самым харизматичным был князь Дмитрий Тимофеевич. При Василии Шуйском он сбежал в Тушино к Лжедмитрию Второму, где возглавил местную Боярскую Думу. По смерти самозванца стал одним из вождей первого, а затем второго ополчения. Считался главой Земского Правительства и претендентом на престол, регулярно устраивал в период безвластия пиры не только для знати, но и казаков, и рядовых москвичей, однако расположить к себе всех не смог, тёмное тушинское прошлое подвело, и царём Всея Руси стал Михаил Романов, который Дмитрия Тимофеевича сослал, то есть назначил наместником, фактически царём Сибири, где князь и умер.
Мстиславские, подданные то польского короля, то российского государя, на протяжении всего позднего средневековья то и дело появлялись на исторической арене. Последний из них – Фёдор Иванович, возглавлял Боярскую Думу на момент свержения Василия Шуйского. Он – первый из бояр в Семибоярщине, первое лицо в государстве без главы. При его деятельном участии был избран на царство Владислав Сигизмундович, а после поражения поляков «свой» Михаил Романов.
Источник:
© Русская Семерка
