«Буревестники» Гитлера: как «сталинские соколы» сбивали реактивные самолёты люфтваффе

Пальма первенства в деле создания турбореактивной авиации принадлежит конструкторам нацистской Германии. Первый в мире серийный реактивный самолёт Messerschmitt Me.262 Sturmvogel («Буревестник»), а также уникальный «каплевидный» Me.163 Komet («Комета») созданы в Третьем рейхе. Как и другие «вундерваффе», реактивные самолёты появились в то время, когда уже ничто не могло спасти Германию от поражения. Тем не менее для борьбы со скоростным противником советским асам пришлось в последние месяцы войны вырабатывать особую тактику боя.

«Чудо-самолёты» Гитлера

Реактивные «Мессеры» имели выдающиеся лётные характеристики – скорость доходила до 800 км/ч, а на высоту 9 тысяч метров такой самолёт мог подняться всего за две минуты.

Поначалу машины с реактивными двигателями использовались немцами против высотных самолётов-разведчиков, а затем и против вражеских истребителей. В 1944 году Me.262 и Me.163 воевали исключительно на западе, однако затем были переброшены и на Восточный фронт. Первое воздушное столкновение советских лётчиков с гитлеровскими «чудо-самолётами» зафиксировано 14 февраля 1945 года. Впоследствии вылеты «Мессеров» наблюдали даже пехотинцы. Например, красноармеец Григорий Еланцев 28 апреля видел над окрестностями Берлина «очень быстроходный истребитель». Попытки поразить его с земли оказались безуспешны. Как записал в дневнике Еланцев, зенитные снаряды рвались далеко от самолёта, не причиняя ему вреда.

Тактика Натесова

Появление у врага «авиационной новинки» не оставило равнодушным советское командование. 27 марта 1945 года в газете «Красная звезда» вышла статья подполковника Василия Натесова «Немецкие реактивные самолёты», в которой описывались тактико-технические данные Me.163 и Me.262. Автор отмечал такой недостаток реактивных самолётов, как большой расход горючего, из-за чего они могли находиться в воздухе лишь от 8 до 25 минут, в зависимости от режима полёта. У Me.163, кроме того, оказалась слабая броня.

«О его уязвимости наглядно свидетельствует факт, когда при первом же попадании снаряда в левую заднюю часть фюзеляжа произошёл сильный взрыв, – писал Натесов. – В другом случае пулевым прострелом верхней части фонаря кабины был убит лётчик».

Для борьбы с новыми «Мессерами» подполковник советовал подстраиваться под особенности тактики реактивных самолётов. Было замечено, например, что они стремятся атаковать в хвост. Значит, советским пилотам следовало «выводить» врага на невыгодную для него лобовую атаку. Также рекомендовалось совершать крутые развороты на расстоянии 500-600 метров от цели. В этом случае противник неизбежно «проскакивал» мимо и оказывался во внешнем круге, досягаемом для огня.

Натесов предлагал всячески затягивать воздушные бои с «Мессерами», уводя их как можно дальше от немецких аэродромов. В этом случае реактивный истребитель либо падал на землю, либо пытался уйти от боя, становясь удобной мишенью для «догоняющего» удара.

Какие-то идеи автору статьи, возможно, подсказали американские союзники, однако к тому времени у советских лётчиков был и собственный опыт борьбы с реактивными самолётами.

«Сталинские соколы» против «буревестников»

Первый сбитый на Восточном фронте реактивный истребитель записал на свой счёт знаменитый ас Иван Кожедуб. Произошло это 19 февраля 1945 года. По словам Кожедуба, он вёл «свободную охоту» в паре с Дмитрием Титаренко, когда заметил быстрый самолёт, двигавшийся на высоте 3500 метров из Франкфурта на север. Кожедуб развернулся и стал догонять противника снизу. Когда до цели оставалось лишь 500 метров, первым открыл огонь Титаренко, и Кожедуб решил, что его план атаки провалился.

«Но его трассы нежданно-негаданно мне помогли: немецкий самолёт стал разворачиваться влево, в мою сторону, – вспоминал Кожедуб. – Дистанция резко сократилась, и я сблизился с врагом. С невольным волнением открываю огонь. И реактивный самолет, разваливаясь на части, падает».

На конференции русских лётчиков, собранной после этого случая, участники пришли к выводу, что атаки против реактивных истребителей эффективны тогда, когда враг разворачивается, снижается или набирает высоту.

Однако мастерство пилота в жизни имело большее значение, чем конкретный вид манёвра. Например в середине марта капитан Гарри Марквеладзе на «Яке» позволил «Мессеру» зайти себе в хвост, а затем, сбавив скорость, резко ушёл в сторону. Когда реактивный самолёт «проскочил», Марквеладзе расстрелял его почти в упор.

Подтвердила свою эффективность и «лобовая» атака. 30 апреля в районе городка Форст лётчик 107-го авиаполка подполковник Иван Кузнецов вылетел в бой против «Мессеров» ведущим группы самолётов Як-9У и Як-9Т. По версии лётчика Ивана Драченко, Кузнецов выполнял роль «живца», привлекая внимание немецкой пары. Ведущий самолёт противника, выпустив пулемётную очередь, смог оторваться. А вот по его напарнику группа открыла огонь с расстояния от 200 до 50 метров. После первого попадания враг попытался уйти, но его «добили» пулемётными очередями сбоку. Реактивный истребитель снизился до 100 метров, затем поднялся на 800 метров и загорелся. Выпрыгнувшему из кабины немцу спастись не удалось, так как у него не раскрылся парашют. За этот бой Кузнецову присвоили звание Героя Советского Союза.

Все эти эпизоды, несмотря на их малочисленность, пригодились советским лётчикам как бесценный опыт для будущих боёв. Уже во время следующего крупного международного конфликта – Корейской войны – реактивные истребители были задействованы с обеих сторон.