«Как тебе такое, Илон Маск» – сегодня не просто популярнейший мем и, вероятно, любимое выражение главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина, но уже в какой-то мере девиз российских космонавтов. С самого начала космической гонки они не переставали удивлять американских астронавтов: сначала подходом к полётам, подготовкой и своим оборудованием, затем, когда совместные полёты вошли в норму, – привычками и культурными особенностями.
Отличия видны сразу
Желая показать разницу между отечественным и американским «космическим» подходом, многие часто вспоминают красивую историю о том, как в NASA потратили миллионы долларов, чтобы создать пишущую в невесомости ручку, тогда как советские конструкторы просто дали в руки своих первопроходцев карандаши. На деле всё было иначе: финансировало исследования не государственное управление, а частная фирма, и денег на разработку было потрачено не так много. К тому же американцы на первом этапе сами использовали карандаши, но только графитовые, непрактичные для космического корабля и по-настоящему дорогие (около 130 долларов за штуку), а наши космонавты быстро перешли на карандаши восковые.
Плюс ко всему СССР впоследствии закупил «антигравитационные ручки» и картриджи к ним. Но и это в принципе не меняет морали истории, если подходить к ней не с точки зрения насмешки, а с точки зрения положения дел. А суть её проста: если американцы надеялись покорить космос в первую очередь за счёт своих технологий, пусть даже дорогих, то русские – преимущественно за счёт смекалки и личных качеств. И противостояние карандаша и ручки не единственный тому пример.
Разница, в частности, чувствовалась даже в процессе подготовки первых астронавтов и космонавтов. Военный инженер, сотрудник Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина Василий Лесников в своих книгах отмечал, что в СССР в отряд покорителей Вселенной можно было попасть полностью здоровым лётчикам с налётом всего 200-400 часов, тогда как в США для этого требовалось не менее 1 500 часов налёта.
Разница объяснялась тем, что американские корабли изначально разрабатывались для профессиональных пилотов – по-самолётному, чтобы им было удобно управлять. В советских же аппаратах органы контроля создавались под конструкторов, которые сами, возможно, были не прочь попасть в космос. Например, вместо привычной лётчику ручки управления, за которую он держался в случае необходимости двумя руками, были предложены рукоятки типа реостатных, которые можно был ухватить только тремя пальцами – совсем как для инженера в научно-исследовательской лаборатории.
«Но главное. Управлять космическим кораблём вручную разрешалось только в аварийной ситуации, при отказе автоматики. Остальное время сиди, наблюдай, анализируй, предполагай, думай и... жди от старта до посадки», – рассказывал Лесников. В итоге в течение 1960 года отобранные в советский отряд первопроходцы на самолётах самостоятельно не летали. Астронавты же постоянно поддерживали свои навыки.
К тому же к первым полётам космонавтов готовили, что называется, кратким курсом: прочли лекции по космической технике и навигации, ознакомили с кораблём, на учебном тренажёре дали возможность «покрутить рычажки». И всё. Зато астронавты сразу начали практиковаться на тренажёре, практически полностью имитирующем систему управления «Меркурия». Моделей при этом было сделано две, а вот в Звёздном городке тренажёр под «Восток» появился лишь летом 1961 года – уже после полёта Юрия Гагарина.
Параллельно американцев активно готовили к невесомости. В том числе на центрифуге, лётных лабораториях и в гидробассейне. У нас же, в Центре подготовки космонавтов, собственная центрифуга была построена в 1973 году (тренировки до этого проводились на трофейной), гидробассейн появился лишь в 1980 году. К невесомости же советские лётчики в первое время готовились с помощью полётов во второй кабине истребителя, при этом в целом им давали огромную нагрузку, скорее проверяя возможности организма.
По мнению Лесникова, все эти обстоятельства говорят лишь о том, что в первые годы целенаправленной подготовки космонавтов в СССР не существовало. Был лишь третий этап отбора на полёт, в рамках которого медики продолжали испытывать кандидатов.
«Отказавшихся от подготовки к космическому полёту не было. Но не было и нормальной подготовки к полёту. Было сплошное ожидание очередной даты старта и поддержание хорошей физической нормы по мере возможности», – добавляет инженер.
Но если это удивительно для него, то американцев это просто шокировало. Стоит сказать, что в США были безоговорочно уверены в своём техническом превосходстве. Однако эта уверенность серьёзно пошатнулась после первых пусков советских спутников, не говоря уже о полёте Гагарина. В Пентагоне даже, писал инженер Станислав Зигуненко, всерьёз обсуждали проект «закрытия неба», то есть вывода на орбиту тонны металлолома, чтобы ни один корабль не мог пролететь. К счастью, от этой идеи решили отказаться.
Разница менталитетов
Конечно, со временем разница в подготовке космонавтов и астронавтов выровнялась. К тому же в дальнейшем к полётам начали привлекать не только лётчиков, но и специалистов из других областей – в зависимости от решаемых задач. Одно оставалась неизменным: на разработки Соединённые Штаты тратили куда больше, чем мог позволить себе СССР. И даже с учётом этого советские умельцы ни в чём не уступали американским коллегам.
База, полученная тогда, используется до сих пор. Например, совсем недавно грузовой корабль «Прогресс МС-11», модернизированный, но принципиально всё тот же советский, добрался до Международной космической станции за 3,5 часа, чем поразил астронавта Ника Хейга.
Есть у американских покорителей Вселенной и другие поводы для удивления. Причём в условиях, когда их взаимодействие с российскими космонавтами в рамках тех же миссий на МКС становится всё теснее, оно переходит из технологической области в культурную.
Пару лет назад журнал Esquire опубликовал записи астронавтов из личных дневников. В них можно встретить много интересного. Так, они жалуются, что русские сваливают на них неквалифицированную работу – например, менять фильтры и чистить вентиляционные решётки. Оказывается, российские космонавты много болтают, но всё по делу – с центром управления, при этом любят говорить на повышенных тонах. В то же время приказы начальства они выполняют безропотно, а вот с руководством NASA на контакт не идут. Наверное, потому, что в управлении для жителей МКС разработали систему переработки вырабатываемых организмом жидкостей в воду. Российский экипаж пить то, что когда-то было мочой, отказывается, предпочитая добывать жидкость из конденсата выдыхаемого воздуха. И это вызывает у американцев тотальное непонимание: ведь вода из выделений ничем не отличается от обычной и даже чище того, что изначально попало в человека.
Мир, труд, космос
Вместе с тем ни у кого из астронавтов эти расхождения не вызывают негативных эмоций. Они признаются в братской любви к своим русским коллегам, завидуют наличию у них мороженого и хотят добавить в свой рацион перловку.
Ещё больше они восхищаются тем, в какой стране живут космонавты. Например, отправившийся недавно на МКС американец Эндрю Морган считает, что одним из самых классных космических музеев-памятников является Мемориальный музей космонавтики в столице России. А астронавт Дэниель Бёрбэнк мечтает проехать через всю Россию по Транссибирской магистрали. И отмечает, что у русских есть глубокое чувство культуры и истории, которым они могут гордиться. А объединяет их с американцами вера в то, что космические открытия – главное, что человечество может сделать в этом мире.
Источник:
© Русская Семерка
