Чем красноармейцы шокировали жителей Югославии в 1944 году

20 октября 1944 года успешно завершилась Белградская наступательная операция, проведенная силами Красной армии и партизанских отрядов под командованием Иосипа Броз Тито. Через 3,5 года после начала немецкой оккупации столица Югославии была полностью освобождена от захватчиков. Перед этим из города бежал руководитель марионеточного коллаборационистского режима, созданного Германией, Милан Недич.

Как партизаны славили Сталина

Вклад СССР в установление мира на территории Югославии оказался весьма значительным. В операции участвовала группировка численностью порядка 400 тыс. человек. При одном только штурме Белграда потери РККА составили порядка 4,5 тыс. бойцов и офицеров. В то же время личный состав партизанской армии югославских коммунистов не превышал 100 тыс. человек. В указанный период Второй мировой войны Югославия превратилась в один из важнейших участков европейского театра военных действий. Известно, что Уинстон Черчилль изначально предлагал начать вторжение в Европу именно на Балканах, однако не смог договориться по данному вопросу с Иосифом Сталиным.

Согласно уже другой договоренности, достигнутой Сталиным и Тито, войска РККА и Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) должны были входить в город вместе. Однако, согласно воспоминаниям советских генералов, партизаны не отличались высоким боевым духом. Так, генерал Пеко Дапчевич, испугавшись немецкого огня из осажденного Белграда, наотрез отказался посылать партизан на убой, мотивировав свое решение так: «Я не сумасшедший». Однако командованию РККА требовалось выполнить приказ Сталина. Поэтому партизан посадили на броню танков вперемешку с красноармейцами и отправили на приступ.

После жесткого разрыва Сталина и Тито в 1948 году югославская пропаганда активно занялась возвышением роли НОАЮ в освобождении Югославии и, напротив, пыталась принизить вклад РККА. Но изначально среди партизан царила едва ли не религиозная вера в СССР и Сталина, который представлялся многим из них этаким строгим, но добрым и справедливым дедушкой. «Краткий курс истории ВКП(б)», авторство которого приписано Сталину, сторонники коммунистической идеи в Югославии читали почти как Евангелие. Самой популярной книгой у партизан была «Как закалялась сталь» Николая Островского. Свои песни бойцы пели на мотив знаменитых советских, начиная с «По долинам и по взгорьям».

Не просто так Тито на чрезвычайном заседании руководящего органа КПЮ 22 июня 1941 года заявил о полной и безоговорочной поддержке советского народа и немедленном вступлении в боевые действия против Германии на стороне СССР.

Первые ростки раскола

После разгрома немцев под Москвой в конце того же года югославские коммунисты не сомневались, что совсем скоро войне придет конец, а потому нужно готовиться к социалистической революции в Югославии по советскому образцу. Тем не менее, чем лучше две Компартии узнавали друг друга, тем больше росло взаимное разочарование. При более тесном знакомстве, – а Тито и его ближайшие сподвижники несколько раз летали в Москву во время войны, – советские вожди, в том числе Сталин, уже не казались им идеальными. В свою очередь, в Политбюро ЦК ВКП(б) росло раздражение по поводу излишней самостоятельности Тито, а также его тесных сношений с англичанами.

Тито весьма тяготился плотной «опекой» со стороны советских чекистов, которых Сталин приставил к нему для охраны. Еще больший протест вызвали действия отдельных советских бойцов на занятых землях. До этого РККА представлялась партизанам идеально организованным войском, состоящим из «рыцарей без страха и упрека», но при близком знакомстве солдаты оказались обычными людьми со своими недостатками.

Уже в конце октября 1944 года, всего через несколько дней после окончания Белградской операции, между Сталиным и Тито произошла первая серьезная размолвка. Если верить мемуарам одного из ближайших соратников партизанского лидера, Эдварда Карделя, Тито отказался принять приглашение Сталина и снова приехать в Москву из-за «недостойного поведения» красноармейцев.

Шок югославских коммунистов

Так, в местах дислокации частей Красной армии были зафиксированы случаи грабежа, изнасилований и других злодеяний, ущемляющих права местного мирного населения. Советский поэт Борис Слуцкий, служивший в то время офицером политотдела 57-й армии, освобождавшей Югославию, вспоминал, как председатель Сербского крайкома КПЮ Благое Нешкович однажды заговорил о проступках советских солдат, но затем осекся и добавил: «Но это пустяки. Наша Красная армия пришла в Белград!»

По словам другого ближайшего в то время соратника Тито, в будущем диссидента Милована Джиласа, поскольку югославские коммунисты излишне идеализировали РККА, то произошедшие инциденты произвели на них самое отталкивающее впечатление.

«То же самое можно сказать и о простых сербах, встречавших русских с цветами и неподдельной радостью. Тито, пригласив к себе главу советской военной миссии генерала Николая Корнеева, «изложил ему проблему в весьма вежливой и смягченной форме». Однако Корнеев стал протестовать против «клеветы на Советскую армию». Присутствовавший на встрече Джилас объяснил, что такие случаи могут быть использованы врагами, которые сравнивают поведение красноармейцев и английских офицеров. В ответ на это Корнеев, по словам Джиласа, заявил, что решительно протестует против «оскорбления Красной армии, наносимого путем ее сравнения с армиями капиталистических стран», – отмечал историк, автор биографии Тито, Евгений Матонин.

«В семье не без урода»

Известны и курьезные эпизоды, связанные с попытками сотрудничества советских воинов с освобожденным народом. К примеру, один красноармеец, попросивший симпатичную крестьянку дать ему спичку, чтобы закурить, никак не мог взять в толк, почему девушка вдруг вышла из себя и набросилась на него с тумаками. Простой боец, конечно, понятия не имел, что первое слово созвучно в сербском языке с женским, а второе – с мужским половым органом, причем в их самой неприличной форме.

Напряжение нарастало. 29 октября 1944 года Тито отправил Сталину эмоциональное письмо, в котором горячо просил вождя «разобраться с ситуацией». Из текста следовало, что советские военные «забирают себе трофейное имущество, вмешиваются во внутриполитическое вопросы Югославии, занимают заводы и фабрики, откуда вывозят станки и оборудование». Иными словами, Тито прямо обвинил РККА в разграблении Югославии.

Ответ Сталина пришел через два дня и был выдержан в резком тоне: «Меня поражает тот факт, что отдельные инциденты и проступки отдельных офицеров и солдат у вас обобщаются и распространяются на всю Красную армию. Нетрудно понять, что в семье не без урода, но было бы странно оскорблять всю семью из-за одного урода».

В дальнейших беседах с представителями Тито в Москве Сталин постоянно вспоминал о «клевете» на РККА, критиковал завышение численности партизанской армии и тот факт, что она слабо сражается. Дружба двух лидеров и двух Компартий получила серьезную трещину. В дальнейшем конфликт между ними только осложнялся и набирал глубину.