Фауст Шкаравский: судьба советского патологоанатома, который удостоверял подлинность трупа Гитлера

Немецкий публицист Артур Дикс в 1934 году провёл интересную параллель между Адольфом Гитлером и доктором Фаустом: оба они в какой-то момент ослепли, но якобы приобрели «духовное зрение». Гётевский Фауст, как известно, потерял зрение на старости лет, когда ему в глаза дунула Забота. Гитлер же временно ослеп 14 октября 1918 года после газовой атаки под городом Вервике.

Неизвестно, что думал об этом сходстве сам Гитлер, однако при нём творчество Иоганна Вольфганга фон Гёте по-прежнему почиталось в Германии, хотя некоторые нацисты критиковали писателя за «либерализм» и «гуманизм».

«Я постоянно ношу с собой и перечитываю первую часть «Фауста», но для второй части я слишком глуп», – говорил главный пропагандист Третьего Рейха Йозеф Геббельс.

По удивительной иронии судьбы, трупы Гитлера и Геббельса после их смерти в 1945 году вскрывал не кто иной, как «доктор Фауст» – советский судебно-медицинский эксперт Фауст Шкаравский. Именно его подпись стоит первой под протоколом исследования тела фюрера.

«Доктор Фауст» из Красной Армии

Фауст Иосифович Шкаравский родился в 1897 году в селе Кукавка (Куковка) Подольской губернии. Некоторые авторы называют его евреем, однако в двух наградных листах, доступных в базе данных «Память народа», указана национальность «украинец».

Трудно сказать, насколько его родители знали творчество Гёте, однако имя Фауст в начале XX века было куда более «модным», чем сейчас. Оно встречалось у представителей самых разных народов Российской империи. В сводках потерь Первой мировой войны насчитывалось 105 бойцов по имени Фауст – немцев, русских, белорусов, украинцев, евреев, поляков. У русских, например, Фауст – это разновидность римского имени Фавст, встречающегося в святцах (отсюда происходит и фамилия Фаустов).

В 1925 году Фауст Шкаравский окончил Киевский медицинский институт. В 1930-х годах он занимал должность судебно-медицинского эксперта, работал старшим ассистентом кафедры судебной медицины Киевского медицинского института и Киевского института усовершенствования врачей. На службу в РККА в качестве военврача Фауст Шкаравский был привлечён ещё в 1940 году во время советско-финской войны, затем повторно поступил на службу в мае 1941 года. Судмедэксперт работал на Сталинградском, Донском и Центральном фронтах Великой Отечественной войны. Одной из его рутинных обязанностей было выявление самострельщиков-членовредителей. Также военврач вскрывал красноармейцев, умерших в госпиталях.

«Под Полтавой, Харьковом, в Купянске и Сталинграде тов. Шкаравский лично произвёл около 800 вскрытий трупов, своевременно выявив большое количество врачебных ошибок и разрешил свыше 100 судебных вопросов, что позволило сохранить жизни нескольким сотням раненых», – такую характеристику от начальства Шкаравский получил в начале 1943 года. В том же году он был назначен главным судмедэкспертом Центрального фронта.

Эксперт в Берлине

Весной 1945 года Фауст Шкаравский работал в должности главного судебно-медицинского эксперта 1-го Белорусского фронта. 3 мая по распоряжению генерал-лейтенанта Константина Телегина подполковник Шкаравский возглавил комиссию, которая должна была проводить важнейшие экспертизы погибших главарей нацистов.

4 мая во внутреннем дворе имперской канцелярии было найдено обгоревшее тело, предположительно, принадлежавшее Адольфу Гитлеру. 8 мая, в день окончания войны в Европе, «труп No12» был вскрыт в морге госпиталя в Бухе – предместье Берлина. Тогда же советские судмедэксперты изучили останки Евы Браун, Йозефа Геббельса и членов его семьи.

«Гитлера и Геббельса анатомировал доктор Фауст!», – восклицала впоследствии по этому поводу военный переводчик штаба армии Елена Ржевская.

В профессионализме эксперта Шкаравского у современных исследователей имеются сомнения. В. В. Соломенцев и Е. В. Станевич, авторы статьи «О проблемах судебно-медицинской экспертизы в идентификации Адольфа Гитлера и установлении причины смерти», пишут, что тело фюрера хранилось в неподходящих условиях при температуре плюс 16 градусов по Цельсию. Это, конечно, ухудшило качество экспертизы. По мнению исследователей, Фауст Шкаравский «не проявил настойчивость и пошёл на поводу у сотрудников СМЕРШ 3-й ударной армии». Сам Шкаравский в письме к историку Льву Безыменскому утверждал, что СМЕРШевцы не допускали его к экспертизе, потому что не хотели «делить лавры победы». Впрочем, по его указанию труп Гитлера обложили льдом.

Ошибку Шкаравского обнаружила Кете Хойзерман – ассистентка стоматолога, которая участвовала в зубопротезировании фюрера. Увидев зубной протез Гитлера, она удостоверила его подлинность. Однако Хойзерман оказалась более компетентным специалистом, чем Шкаравский, который ошибся в подсчёте стальных штифтиков на протезе.

Кроме того, и в самом судебно-медицинском акте имеются неточности, вызывающие массу вопросов. Шкаравский не упомянул в документе наличие пулевого отверстия в черепе. Кроме того, им сразу не был проведён анализ тканей на наличие яда, хотя эксперт выдвинул версию об отравлении Гитлера цианистыми соединениями. Неудивительно, что и другие выводы Шкаравского, например, о том, что в мошонке Гитлера имелось лишь одно яичко (крипторхизм), вызывают недоверие учёных на Западе.

Шкаравскому было свойственно определённое тщеславие. Он сожалел о том, что не сфотографировал труп Гитлера – это было запрещено. Зато рядом с почерневшим телом Йозефа Геббельса сфотографировались все члены экспертной комиссии.

После войны «доктор Фауст» некоторое время работал в штате группы советских оккупационных войск в Германии, а затем вернулся в Киев. В 1951 году он защитил кандидатскую диссертацию, описав изменения в лёгких и печени утопленников. До 1962 года Шкаравский оставался главным судмедэкспертом Киевского военного округа. Он вышел на пенсию в звании полковника, и скончался через 13 лет, в 1975 году.