Легенда о том, что строительство Санкт-Петербурга в первые годы после его основания стоило жизней сотням тысяч насильно согнанных туда работных людей, возникла ещё в царствование Петра I. Несомненно, в ней отразилось общее негативное отношение русских людей к предпринятой царём-преобразователем масштабной перетряске России, сказавшейся на простом населении усилением всяческого гнёта.
Спустя два века авторитетный русский историк Василий Ключевский утверждал: «Едва ли найдётся в военной истории побоище, которое вывело бы из строя больше бойцов, чем сколько легло рабочих в Петербурге и Кронштадте. Пётр называл новую столицу своим “парадизом”, но она стала великим кладбищем для народа».
Археология не подтверждает
Гибель сотен тысяч людей должна была оставить следы в виде массовых захоронений. Особенно в те времена, когда к обряду погребения относились очень внимательно. Погибших на стройках должны были хоронить по православному обряду. Однако никаких огромных кладбищ того времени в Петербурге и окрестностях нет.
Может быть, пригнанных на строительство Петербурга и там умерших рабочих погребали где-то в общих могилах, которые потом не помечали даже никаким знаком? В середине ХХ века гипотеза массовой гибели строителей Петербурга ещё господствовала в умах и в советской историографии, часто повторявшей и приукрашивавшей сентенцию Ключевского. Советский археолог Александр Грач в ходе раскопок 1952 года решил проверить эту гипотезу. Исследованию подверглись те территории Ленинграда, где планировалось строительство. По существовавшему положению, эти территории должны были сначала подвергнуться археологическому обследованию.
Грач не обнаружил следов захоронений людей. Зато он нашёл многочисленные кости животных – крупного и мелкого рогатого скота, свиней. Это были отходы пищевого производства: животных забивали для прокормления строителей Петербурга. Сторонники версии массовой гибели людей при возведении Петербурга считают, что эти раскопки не могут считаться репрезентативными для всей территории старинной части Петербурга: захоронения людей просто не попались археологу при этом обследовании.
Сколько и как работало
В настоящее время проанализированы сохранившиеся документы, относящиеся к строительству Петербурга.
В 1704 году для работ по расчистке территории, рытью каналов, строительству набережных и зданий было затребовано в Петербург из разных концов России около 40 тысяч работных людей из крестьян. В последующие годы призывалось ежегодно не менее 24 тысяч. Реальное число присланных рабочих было значительно меньше. Так, в 1712 году было затребовано 28 800 человек, а прислано 18 532. В 1714 и 1715 годах ежегодно требовалось по 32 253 человека, а прислано соответственно 20 322 и 18 366. Многочисленные рекрутские наборы в армию и побеги от увеличивавшейся тягости налогов и повинностей привели в царствование Петра I к обезлюдению русской деревни. Местные органы власти просто не справлялись с требованиями о присылке достаточного количества работных людей в Петербург – тогда на местах некому было бы пахать земли и платить подати.
Работа шла только в тёплое полугодие и велась вахтовых методом. Сначала одна рабочая смена трудилась два месяца, потом её сменяла другая. Так в год работали три смены рабочих. С 1708 года перешли на двухсменный график – каждая смена по три месяца. Рабочим платили в месяц по тогдашнему рублю, однако часто половина жалованья выдавалась провиантом.
Всего за 1704-1717 гг. в Петербурге работало около 300 тысяч подневольных рабочих – это максимальное количество, если считать, что рабочие, отработав одну смену, больше не возвращались в Петербург. Однако по документам видны повторяющиеся из смены в смену фамилии рабочих – это означает, что многие оставались на работу больше одной смены.
В 1718 году, в связи с трудностями сгона людей на работы и неэффективностью подневольного труда, Пётр решил прибегнуть к вольнонаёмному труду, а для его оплаты установил очередной новый налог, падавший на всё крестьянское население. Этот налог должен был давать до 300 тысяч рублей в год. Но, как и все налоги в царствование Петра I, его никогда не удавалось полностью собрать. Ежегодное количество рабочих на постройке Санкт-Петербурга не увеличилось. То есть, до конца царствования Петра там побывало ещё примерно 150 тысяч рабочих.
Сколько умерло в действительности
Если из максимум полумиллиона рабочих погибло – по разным оценкам прежних историков, от 80 тысяч до 300 тысяч – это означает что умирал каждый шестой рабочий, а то и почти две трети из них. Оправдывается ли такая пропорция имеющимися документами? Напротив, они позволяют говорить о значительно более низкой смертности.
Историк Ольга Агеева приводит для примера ведомость о строительстве «Перспективной дороги» за 1716 год. Из неё явствует, что из общего числа 3262 рабочих на этой стройке умерли всего 27. То есть смертность составила меньше одного процента. Если это была обычная смертность на стройках Петербурга, тогда за двадцать два года там умерло меньше пяти тысяч человек. Цифра, в своей совокупности достаточная для возникновения мифа о том, что Петербург построен «на костях», но разложенная на длительный временной интервал, незначительная.
Историк-искусствовед Екатерина Андреева обосновывает документами предположение, что смертность работных людей при строительстве Петербурга находилась в пределах 6-8%. То есть она находилась примерно на таком же уровне, на каком она была в европейских армиях того времени в условиях мира. Если так, то при строительстве Петербурга во времена Петра I умерло порядка 30-40 тысяч человек. Это много, но всё же значительно меньше тех цифр, которые назывались раньше.
Иностранная сплетня
Откуда же взялся миф о том, что Петербург «построен на костях»?
Как пишет Екатерина Андреева в статье «Петербург — “город на костях”? О мифологизированной истории», «первыми о большой смертности при строительстве Петербурга заговорили иностранцы. Так, датский посланник при русском дворе Юст Юль в своих “Записках” за 1710 г. отмечает: “как говорят”, при сооружении Петербургской крепости (то есть летом-осенью 1703 г.), погибло 60 тысяч человек, а при строительстве зимой 1703/04 гг. Кроншлота – более 40 тысяч, то есть, более 100 тысяч человек за первый год…
Таким образом, в Европе в то время формировалось мнение о русских, как о варварах, не жалеющих человеческие жизни, и о новом городе, создающемся на “костях” его первых строителей… Cледует отметить, что никто из этих “иноземных очевидцев” не был в Петербурге в первые годы его строительства, и самый первый – Ю. Юль, впервые увидел Петербург только в конце 1709 г. и, следовательно, не мог быть непосредственным свидетелем массовой смертности в первые два года. Скорее всего, этот уже сложившийся к тому времени миф поведали иностранцам жители города».
Тот же историк отмечает, что появлению мифа могла способствовать вспышка заболеваемости и высокая смертность в первые два года строительства Петербурга.
Источник:
© Русская Семерка
