Как на самом деле называли себя русские до середины XIX века

Этноним «русские» звучит для нас настолько привычно, что кажется, будто так было издревле. Но не так на самом деле. Слово «русский» как имя существительное вошло в обиход сравнительно недавно. Долгое время наши предки именовали себя иначе.

Киевская Русь: русины

Прежде всего, бросается в глаза, что этноним «русский» – исходно имя прилагательное. В этом смысле «русский» образован по тому же принципу, что этнонимы многих германских народов: English, Deutsch, Svensk и т.д., где название народа и прилагательное, связанное с ним, суть одно слово. Этим русский выделяется из большинства славянских языков, где самоназвания народов являются и по форме именами существительными: polak, čech, horvat, українець, българин и т.д.

Прилагательное «русский» («роуський», «руський», «руский»), производное от Руси, известно издревле. «Мы от рода Рускаго», – писали послы князей Олега и Игоря в договорах с Византией в Х веке. «Откуду есть пошла Руская земля», – написал инок Нестор в подзаголовке своей «Повести временных лет» в начале XII века. «О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!» – восклицал неизвестный нам автор «Слова о полку Игореве» в конце того же столетия. «О свҍтло свҍтлая и украсно украшена, земля Руськая!» – так начинал своё «Слово о погибели Русской земли» другой неизвестный автор середины XIII столетия.

Но «русский/руський» относилось лишь к земле, населённой Русью или подвластной Руси. Применительно к человеку употреблялось слово «русин», которое встречается и в договорах с Византией, и в «Русской Правде». При этом неизвестно, означало ли оно принадлежность к собственно племени русов (к «роду Рускому») или уже отражала подданство Руси, независимо от древней племенной принадлежности (к полянам, древлянам и т.д.).

Формой же множественного числа была русь, что отражено в тех же договорах с Византией. Сами византийцы называли древних русов «росами», в силу фонетических особенностей передачи звуков чужой речи, а также по причине отождествления с легендарным северным народом Ηρως, о котором ещё в VI веке писал сирийский историк Захарий Ритор.

При этом в наших летописях, рассказывающих о событиях X-XIII веков, безраздельно господствуют самоидентификации по землям, по названиям главных городов: киевляне, черниговцы, галичане, полочане, смоляне, новгородцы, суздальцы и т.д. Именно эти общности регулярно воюют между собой, призывают и изгоняют князей, заключают международные договоры.

В «Слове о полку Игореве» встречается ещё термин «русичи», но он считается поэтическим обобщением, не употреблявшимся в обыденной речи.

Московская и Литовская Русь: русины

В эпоху, когда древняя Русь оказалась расколота между Москвой и Литвой, слово «русин» употребляется по-прежнему. При этом, как правило, оно служит для идентификации в противопоставлении более крупной общности. «Русин» приобретает некое наднациональное значение, что отчётливо видно, например, из «Хожения за три моря» тверского купца Афанасия Никитина (конец XV века): «Ханъ у меня взял жеребца, а увҍдал, что яз не бесермянин – русинъ». Здесь, очевидно, «русин» выступает как антитеза общности «бесермен», то есть мусульман.

В таком же качестве «русином» называл себя русский как в Московии, так и в Литве, в противоположность «немчину» (любому европейцу, говорившему на языке германской группы), «фрязину» (говорившему на романских языках), «татарину», а также «грузину» (название этой страны в форме Гурз русские усвоили от персов), и «армянину» (Армения – латинское наименование). Слово «русин» было образовано по тому же принципу, что и «болгарин».

Употреблялась ещё форма «русак» (аналогичное словообразование сохранилось у поляков и словаков), но впоследствии она приобрела уничижительный оттенок. В отношениях между собой русские Москвы и Литвы называли друг друга соответственно «москвин» («москаль») и «литвин».

Самоназвание «русин» на Москве удержалось до конца XVII века. На Украине казацкое государство в середине XVII века называлось в договоре с Речью Посполитой «гетманством Русским Украинским». Ещё в начале ХХ века русинами звалось большинство жителей Западной Украины. Сейчас это самоназвание сохранилось кое-где в Закарпатье.

Российская империя: россияне и великороссы

В XVIII веке русские по-прежнему не знали, что они русские. Простонародью было всё равно, единого самосознания, кроме общего подданства царю, у него не было. Элита примеряла на себя разные термины книжного происхождения: «росс», «россиянин». В «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина (начало XIX века) также ещё никаких русских нет, там действуют «россияне» – производное от названия государства.

Только с середины XIX века официальная этнография, очевидно, под влиянием термина «народность» из идеологического лозунга-триады, внедряет слово «русский» для обозначения всей общности православных подданных всероссийского императора, говорящих на славянских языках. Тогда же внедряется и разграничение этой общности по давно известным географическим названиям: великороссы, малороссы и белорусы. Следует отметить, что само население никогда себя так не называло. Всегда ранее использовались только слова «русин» (повсеместно), также «украинец» (в Украине-«Малороссии») и «литвин» (в Белоруссии).

Таким образом, неологизм «русский» в качестве имени существительного был создан для консолидации православных российских подданных и внедрялся через образование. Но поскольку охват народной массы общим образованием до революции был недостаточным, то это сознание не успело укорениться широко.

После 1917 года: русские

Ещё во время Первой мировой войны происходило множество сцен, свидетельствующих о том, что у массы народа, который сейчас именуется русским, не было общего национального самосознания. Часто преобладала идентификация по территориям: «Мы – тамбовские, до нас немец не дойдет», – говорили иногда на фронте.

Большевики, взяв курс на нациестроительство, поддержали образование отдельных Украинской и Белорусской республик. Термин «русские» они начали внедрять исключительно по отношению к тем, кто до революции официально именовался (но никогда так себя не называл) велокороссами.

Всеобщая ликвидация неграмотности и паспортизация населения, при которой указание национальности стало обязательным, примерно в 1930-е годы утвердили термин «русский» в качестве этнической самоидентификации. Окончательному его укреплению способствовала Великая Отечественная война, в которой пропаганда особенно уповала на «русский патриотизм».

Таким образом, русскому народу, в плане осознания себя как единой общности с таким названием, ещё нет и ста лет.