Как озолотились спекулянты блокадного Ленинграда

Может показаться, что осада как способ ведения войны навсегда осталась где-то в позднем Средневековье, когда города еще были окружены мощными крепостными стенами. Но история XX века говорит нам иное: в разное время осаде подвергались бельгийский Антверпен, Пномпень во время гражданской войны в Камбодже, почти четыре года находился в кольце врагов город Сараево. И все же самая печально известная осада прошлого века — это блокада Ленинграда, жители которого смогли отстоять город в условиях практически полного отсутствия продовольствия и электричества, нескольких холодных зим и непрекращающихся авианалетов. Но не только немцы и финны угрожали городу все эти 872 дня. Беспощадный враг незримо присутствовал и в самом городе.

Кому блокада, а кому...

8 сентября 1941 года пал Шлиссельбург, что позволило немецкой группе армий «Север» выйти к берегам Ладожского озера и полностью блокировать Ленинград с юга. В северном направлении находились финские войска Маннергейма. Город оказался полностью отрезанным от остальной территории страны. В тот же день во время авианалета начался пожар на Бадаевских складах, где хранилась значительная часть продовольственного запаса города. Кто-то видит именно в этом событии причину блокадного голода, однако проблемы с логистикой начались в Ленинграде уже летом, для чего 17 июля была введена карточная система. Но сам вид пылающих складов и текущего по улицам расплавленного сахара производил на жителей угнетающий эффект

2 сентября правительство города приняло решение об уменьшении нормы выдачи, но это лишь отсрочило катастрофу. Уже в октябре ленинградцы стали ощущать нехватку продовольствия, а через месяц появились первые известия о смертях от истощения и каннибализме. Карточного хлеба не хватало для полного восстановления сил после трудового дня, да и качество его стремительно ухудшалось. Если в сентябре в муку добавляли солод, ячмень и отруби, то зимой для придания объема стали использоваться переработанная кора и ветки деревьев, и даже мучная пыль со стен складов. И вот тут на улицах города стали появляться люди, которые ждали этого момента с самого начала войны.

Ленинград, как бывшая столица империи, был очень богатым городом. У многих жителей имелись припрятанные на черный день фамильные драгоценности, кольца, часы. Однако в условиях голода даже от золота было очень мало толку, ведь обращение денег в осажденном городе вскоре уступило место прямому обмену. В Ленинграде активно разворачивался черный рынок. Одни спекулянты, предвидя дефицит продовольствия, активно закупали продукты первой необходимости еще летом, превращая свои квартиры в настоящие склады. Другие же выстраивали целые преступные схемы, важную роль в которых играли служащие, задействованные в системе снабжения города.

Вот как описывает типичную схему историк Антон Костерев. В самом низу иерархии находились те, кто имел прямой доступ к продовольствию или карточкам. Обычно это были продавцы, работники столовых или карточных бюро, как правило женщины. Именно они выполняли самую «грязную» работу: выносили с производства еду, пользуясь тем, что женщин обыскивали менее рьяно, осуществляли махинации с карточками, например, якобы уничтожая карточки погибших или эвакуированных ленинградцев. Ступенью выше стояли начальники, то есть те, кто заметал следы подобных махинаций, делая их незаметными для контрольных органов. Ну и на вершине этой пирамиды находились сами спекулянты, которые выполняли функции посредников и забирали себе львиную долю полученной прибыли.

Миллионеры блокадного Ленинграда

Само собой разумеется, что устанавливая заоблачные цены, спекулянты не стеснялись. Они прекрасно знали, что в состоянии перманентного голода человек готов отдать за кусок хлеба золотое кольцо, часы, украшения с драгоценными камнями. Так, цена килограмма хлеба на черном рынке в разные периоды варьировалась от 400 до 1200 рублей (при официальной стоимость 1 рубль 90 копеек). Для сравнения, средняя зарплата в городе составляла около 400 рублей в месяц. При этом хлеб был самым ходовым товаром. Одна из жительниц осажденного города вспоминает, как обменяла золотые часы на кусок масла величиной с орех. После того, как в городе съели всех собак и кошек, мясные консервы считались невиданной роскошью, и не каждый спекулянт согласился бы обменять их даже на золотое кольцо. Вместе с тем, никто не гарантировал качество купленной еды, пусть даже и за такую цену. Даже технические масла нещадно разбавляли водой, а вместо консервов могли продать закатанный в банку песок.

И чем сильнее голодал Ленинград, тем богаче становились воротилы черного рынка. Всего за время блокады власти смогли арестовать более 14 тысяч человек. Одним из самых ярких случаев является дело Семена Каждана. Сам он был снабженцем, поэтому мог беспрепятственно покидать осажденный город по льду Ладожского озера. На «большой земле» он и сбывал выменянные у жителей города драгоценности. Принадлежит Каждану и еще более грандиозная афера. Через Ташкент он сумел наладить поставку в осажденный город контрабандного афганского риса. Там он через сложную конспиративную сеть продавал стакан риса за 500 рублей или обменивал на золотые кольца.

Однако именно рис необычно белого цвета (такого по карточкам не выдавали) помог оперативникам выйти на преступный синдикат. Обыск в квартире Каждана продолжался несколько дней, деньги и драгоценности выковыривали из-под плинтусов, находили в матрасах и прочих тайниках, расположенных по всему жилищу. Только наличными в квартире было обнаружено порядка 700 000 рублей и 360 000 долларов США, о чем свидетельствуют материалы дела. А когда разыскали всех сообщников Каждана, в руки органов безопасности попало около 3,5 килограммов золотых изделий и 1,5 миллиона рублей. Нелишне принять во внимание, что в то время выпуск одного танка Т-34 обходился в 100 000 рублей.

Власти нещадно расправлялись с наиболее крупными спекулянтами, такими как Каждан, сделавший состояние на афганском рисе, Зенкевич и Заломаев, которые печатали фальшивые карточки, Далевский, превративший свою квартиру в антикварный музей. Но черный рынок продолжал процветать, причем даже после прорыва блокады. Органы, вероятно, не трогали более мелких и скромных спекулянтов, ведь именно благодаря им у некоторых жителей Ленинграда появлялся шанс выжить, обменяв на продукты пусть даже красивый и памятный, но бесполезный кусок драгоценного металла.