Вопрос, что делать с Германией после победы, был одним из главных в стратегии трёх великих держав антигитлеровской коалиции во время Второй мировой войны. Причём это должна была быть согласованная, совместная стратегия, так как при сепаратном подходе к ней каждого союзника последствия могли быть роковые.
Требование безоговорочной капитуляции
Цель – довести войну до безоговорочной капитуляции нацистской Германии – была впервые сформулирована президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем во время их встречи в Касабланке (Марокко) в январе 1943 года. Иосиф Сталин задним числом присоединился к этой декларации, хотя ему не понравилось, что такая цель была выдвинута без согласования с ним. На Тегеранской конференции «большой тройки» в ноябре того же года он высказал предположение, что требование безоговорочной капитуляции подстёгивает сопротивление немцев, а внутри Германии – усиливает позицию Гитлера. Сталин предложил союзникам рассмотреть вопрос о предъявлении Германии конкретных требований условий сдачи, как это было в конце Первой мировой войны: вермахт должен очистить такие-то территории, сдать определённое количество вооружений, выдать военных преступников; но заниматься преобразованием политического строя Германии – дело самих немцев.
Рузвельт и Черчилль не поддержали и даже не стали рассматривать предложение Сталина. Впрочем, похоже, что и сам советский руководитель выдвинул его лишь для того, чтобы прощупать твёрдость позиции своих западных коллег. К тому времени стало очевидно, что война должна закончиться не только полной демилитаризацией, но и денацификацией Германии, международным трибуналом над её преступными руководителями, а для этого следовало добиваться полного разгрома и оккупации Германии.
После оккупации Германии союзники получали возможность преобразовать не только политический строй, но и территориальную форму Германии по своему усмотрению. Итак, вопрос, что делать с Германией после войны напрямую вытекал из требования её безоговорочной капитуляции.
Проекты советских «западников»
Все союзники были согласны с тем, что необходимо навсегда исключить возможность угрозы войны, исходящей с территории Германии. Для этого надо ограничить, если не уничтожить её суверенитет. Одним из средств для этого виделся принудительный раздел Германии на несколько суверенных государств, не считая тех территориальных уступок, которые Германия, по общему убеждению союзников, должна была сделать на востоке в пользу Польши и СССР.
После Тегеранской конференции, 11 января 1944 года, один из опытнейших дипломатов СССР, Иван Майский (Ян Ляховецкий) подготовил записку «О желательных основах будущего мира». Там говорилось о желательных для СССР внешних границах и т.д. В отношении же Германии Майский предлагал её «обезвреживание», что, по его мнению, подразумевало её раздел на несколько отдельных государств.
Следует сказать немного о Майском. В годы революции и гражданской войны он находился в стане противников большевиков. Был членом ЦК партии меньшевиков, министром в белогвардейских правительствах «Комитета членов Учредительного собрания» и адмирала Колчака. Однако в феврале 1921 года был принят в партию большевиков. Это позволяет думать, что он поддерживал связи с большевиками ещё в 1917 году. В то же время у него имелись контакты и на «другой стороне», что и использовалось в его дипломатической работе. С 1932 по 1943 год Майский был послом СССР в Лондоне.
Аналогичные идеи в отношении Германии развивал другой старый советский дипломат – Максим Литвинов (Меер-Генох Валлах), в 1930-1939 гг. бывший наркомом иностранных дел СССР. В 1941-1943 гг. Литвинов был послом СССР в Вашингтоне.
Литвинов являлся одной из ключевых теневых фигур в советском руководстве. Его боялся тронуть сам Сталин, хотя знал, что Литвинов, перед отъездом из США на родину, говорил с помощником госсекретаря США Самнером Уэллесом и критиковал советскую систему и самого Сталина (как об этом рассказывает историк Сергей Кудряшов). Но ещё до революции Литвинов обеспечивал партию большевиков оружием из-за рубежа. После революции он налаживал контакты с Великобританией и занимался реализацией за границей русского золота – создавал запасы «золота партии» в иностранных банках (как об этом, опираясь на документы, рассказывает историк Александр Мосякин в трёхтомнике «Золото Российской империи и большевики»). Его заграничные связи были необычайно ценны для советского руководства.
Перед Ялтинской конференцией в феврале 1945 года Литвинов (тогда – заместитель наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова) подготовил записку, в которой настаивал на послевоенном расчленении Германии минимум на три, максимум – на семь государств.
Отказ от планов западного лобби в дипломатических кругах СССР
Характерно, что предложения Литвинова и Майского находились совершенно в русле предложений западных дипломатов, с которыми у них был постоянный, в том числе неофициальный контакт.
В сентябре 1944 года на двустороннем саммите в Квебеке Рузвельт и Черчилль поддержали план экономиста (политэмигранта из Германии) Ганса Моргентау о «пасторализации» Германии. Согласно ему, Германия после войны подлежала разделу на несколько государств, которые должны были быть лишены тяжёлой промышленности и стать аграрными странами.
Но 9 мая 1945 года, выступая по радио по случаю победы над нацистской Германией, Сталин подчеркнул, что в задачи СССР не входит расчленение Германии и лишение её государственности. Эта позиция была затем заявлена и в итоге победила на Потсдамской конференции союзников в июле 1945 года, где был взят курс на создание единой демократической Германии.
Одним из факторов этого решения стала его поддержка руководством США, которое ещё в январе 1945 года, как сообщал новый посол СССР в Вашингтоне Андрей Громыко, отказалось от плана «пасторализации» Германии.
Сталину была нужна сильная союзная Германия
Очевидно, Сталин хотел получить единую нейтральную демократическую Германию. В этом случае к ней была бы применена такая же модель отношений с СССР, как к послевоенным Австрии и Финляндии. Политика США и Англии, стремившихся превратить Германию в плацдарм для новой агрессии против нашей страны, привела в итоге к расчленению Германии на ФРГ и ГДР, изначально не планировавшемуся.
Позицию Сталина по отношению к территориальному единству Германии во время всей войны раскрывает, по-видимому, свидетельство министра иностранных дел Третьего рейха Иоахима Риббентропа. Во время его второго визита в Москву, 28 сентября 1939 года, Сталин произнёс такие слова: «Я никогда не допущу ослабления Германии».
Источник:
© Русская Семерка
