Какая сумма оказалась на сберкнижке Лаврентия Берии, которую хранил у себя его адъютант

Лаврентий Берия в силу собственной занятости и осторожности поручил вести свои финансовые дела Борису Людвигову, начальнику секретариата МВД. Людвигов по поручению своего шефа регулярно пополнял вклад в сберегательной кассе. Сберкнижку Берии также обнаружили у Людвигова.

Скромный Берия

Как пишет Петр Балаев в своей книге «Л.П. Берия и ЦК» со ссылкой на воспоминания Серго Берии, Лаврентий Павлович Берия, даже будучи первым секретарем, в Грузии жил весьма скромно, обитая вместе с семьей в коммунальной квартире. Однако Балаев не слишком верит сыну министра. По словам Серго, его отец не хотел переезжать в Москву, где ему в 1938 году предложили место заместителя наркома внутренних дел, так как не желал возвращаться к чекистской работе, а просил перевести его на хозяйственную должность. «Видно, в Тбилиси были особо уютными коммунальные квартиры» — иронизирует Балаев. Впрочем, однажды Сталин похвалил Берию за бытовые условия: «Живешь скромно. Молодец!».

Как бы то ни было, в Москву Лаврентий Берия все-таки перебрался. Ему выделили квартиру в правительственном доме. Как рассказывал Серго Берия в своих мемуарах «Мой отец – нарком Берия», однажды к ним пожаловал сам Сталин и предложил обосноваться в Кремле. Однако жена Лаврентия Павловича была категорически против этого. Сталин сказал: «Тогда распоряжусь, пусть какой-нибудь особняк подберут». Несмотря на то, что тот же Балаев сомневается в том, что и без того занятой Сталин ходил по квартирам своих «подопечных», Берия и вправду вскоре занял просторный особняк. С дачей произошла аналогичная история. Снова приехал Сталин. «Я в ссылке лучше жил!» — произнес он.

Осторожный, но не аскет

Благодаря подобным свидетельствам многие считают, что Лаврентий Берия был «не виноват» в наличии у него довольно роскошных по меркам тех лет особняка и дачи. Однако скромность наркома, вероятно, объяснялась его крайней осторожностью. Так, Виктор Суханов, автор издания «Советское поколение и Геннадий Зюганов», утверждает, что арестовать Лаврентия Павловича в его особняке было попросту невозможно, так как тот мог исчезнуть в любой момент без следа. Дело в том, что из дома Берия были проложены тайные подземные ходы. Кроме того стены были отделаны деревянными панелями, в действительности являвшимися замаскированными дверями, через которые можно было попасть из одной комнаты в другую.

Впрочем, несмотря на свою (подчас оправданную) подозрительность, аскетом Лаврентий Павлович не был. Одна их посетительниц особняка, слова которой приведены в издании Бориса Соколова «Двуликий Берия», описывала шикарную посуду (хрустальные вазы, фарфоровые тарелки, старинные сервизы) и изысканные блюда (икра, осетрина, шоколад, вино), украшавшие стол. Хотя, стоит отметить, что Берия вполне мог себе это позволить. Если верить Юрию Мухину, автору книги «Кликуши Голодомора», нарком внутренних дел (эту позицию и занимал Лаврентий Павлович) получал 3500 рублей в месяц. По данным Мухина, средняя ежемесячная зарплата по стране тогда равнялась 339 рублям, а прожиточный минимум составлял – 5 рублей в день.

Имущество министра

Между тем, про осторожность наркома тоже не следует забывать. Недаром же, как пишет на страницах издания «Убийцы Сталина и Берии» Юрий Мухин, Лаврентий Берия для хранения ценностей пользовался услугами своих помощников. Представления об этих ценностях можно составить благодаря помощнику Председателя Совета Министров СССР Г.М. Маленкова, Д.Н. Суханову, который принимал участие в обысках после ареста Берии. В 1955 году выяснилось, что Суханов обокрал Лаврентия Павловича и его секретарей, присвоив себе во время обыска 8 пар наручных часов, золотой значок и облигации, находившиеся в сейфах министра и его адъютантов.

Хранителем же денежных сбережений Лаврентия Берии являлся полковник Борис Людвигов, начальник секретариата МВД СССР. Именно у Людвигова находилась сберегательная книжка Лаврентия Павловича. При аресте Людвигова сберкнижка была изъята. Если верить Кириллу Столярову, автору издания «Игры в правосудие», на ней оказалось 363 тысячи рублей. Однако иногда Борис Людвигов клал деньги, принадлежавшие его шефу, на свое имя. В этом он признался сам. Так, в сборнике документов «Дело Лаврентия Берии» представлены показания Людвигова о том, что 13 декабря 1947 года он по указанию Берии «сдал в сберкассу его деньги в сумме примерно 40 тысяч рублей». «Эти деньги я положил на сберкнижку на свое имя, о чем доложил Берии» — рассказывал Людвигов.