Любой военачальник зачастую оказывается в ситуации, когда без суровых, даже жестоких мер не обойтись. Но одно дело – отдать приказ о казни труса, предателя или мародера, а совсем другое – исполнить приговор лично. Во все времена это считалось не совсем приличным для полководца занятием. И во все времена были случаи, когда полководцы все же становились палачами.
Вот несколько примеров из русской истории.
Глеб Святославич, князь новгородский.
В эпоху средневековья все русские князья в той или иной мере были полководцами. Глеб Святославич успешно руководил новгородским ополчением в ходе бесконечных княжеских усобиц. В 1071 году, рассказывает «Повесть временных лет», в Новгороде случился бунт, во главе которого стоял некий волхв. Ситуация была очень накаленной, большая часть горожан перешла на сторону языческого кудесника.
Князь, спрятав под плащ топор, один вышел против толпы, во главе которой стоял волхв. Далее летопись приводит диалог между князем и лидером бунта. На вопрос князя, правда ли, что волхв видит будущее и знает все, что случится, тот ответил утвердительно. После этого Глеб спросил, ведомо ли волхву, что произойдет с ним самим сегодня? На этот вопрос был ответ: «Чудеса великие сотворю!». После чего князь вынул из-под плаща топор и раскроил волхву череп. Убедившись в том, что волхв в не такой уж кудесник и провидец, а главное, лишившись лидера, новгородцы разошлись по домам.
Малюта Скуратов
Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, известный всем под именем Малюты Скуратова, был не только любимцем Ивана Грозного и жестоким опричником, но и полководцем, причем храбрым и довольно удачливым. Погиб он как настоящий воин, лично возглавив в ходе Ливонской войны штурм шведской крепости Вейсенштейн в 1573 году.
Однако, известен Скуратов все же не своей храбростью, а тем, что прослыл палачом и мучителем, не просто руководившим сыском и казнями, но и лично пытавшим и казнившим «врагов» государя и своих собственных.
Александр Данилович Меньшиков
Любимец Петра I и успешный полководец. В годы шведской кампании Меньшиков возглавлял кавалерию, демонстрируя завидную личную храбрость. Нотебург, Шлиссельбург, Нарва были взяты при его самом деятельном участии. Отличился Меньшиков и под Полтавой.
Но храбрый полководец не брезговал и лично выполнять работу палача. При подавлении стрелецкого бунта в 1698 году Александр Данилович, по его собственным словам, лично казнил не менее двадцати бунтарей.
Барон Унгерн
Жестокость, с которой столкнулась Россия в годы гражданской войны, затмевает все предшествующие примеры. И белые и красные отличились в этом смысле в равной степени. Среди белых можно выделить атамана Семенова и его подчиненного и одного из ближайших сподвижников, барона Унгерна. Действуя на Дальнем востоке, в Даурии и у границы с Монголией, подразделения Семенова наводили ужас на мирное население. Жестоко расправлялись не только с пленными красноармейцами, но и с собственными бойцами, обвиненными в дезертирстве, трусости и в иных преступлениях.
В армии Семенова процветали телесные наказания и расстрелы. Барон Унгерн прославился, помимо прочего, и тем, что приводил подобные приговоры в исполнение лично. Он сам избивал палкой провинившихся солдат, и сам, по воспоминаниям современников «лично с наслаждением расстреливал осужденных на смерть» (из записок бывшего начальника личной канцелярии атамана Семенова, Л. Ф. Власьевского).
Лев Троцкий
В Красной армии порядки были не менее жесткими, чем в Белой. В 1918 году под Свияжском Лев Давидович Троцкий впервые применил древнеримскую высшую меру наказания к уличенным в трусости легионерам – децимацию, то есть, расстрел каждого десятого. Наказан был 2-й Петроградский полк, бежавший с поля битвы. Есть свидетельства того, что Троцкий не только отдал приказ, но и лично принимал участие в расстрелах. Впрочем, никаких документальных подтверждений этому факту нет.
Источник:
© Русская Семерка
