Алексей Пешков, вошедший в историю как Максим Горький, — одна из самых парадоксальных фигур XX века. Его именем назвали города и институты, его биографию отлили в бронзу советского мифа. Но за монументальным образом «буревестника революции» скрывался человек болезненно противоречивый, чья жизнь была сплошным разрывом между ролью и сущностью.
«Босяк из народа», выросший в миллионеры
Советский миф гласил: писатель, вышедший из самых низов. Реальность была сложнее. Как язвительно отмечал Бунин, цитируя энциклопедию Брокгауза, Горький родился «в среде вполне буржуазной». Рано осиротев, он, однако, не просто выбился в люди — он стал одним из богатейших литераторов своего времени. Корней Чуковский передавал слова Леонида Андреева: «Горький — пролетарий, а все льнет к богатым... Путешествует как принц». В голодном 1918-м Зинаида Гиппиус с горечью записывала, что Горький скупает за бесценок антиквариат у умирающих «буржуев». Его благосостояние держалось не только на гонорарах, но и на тонком деловом чутье.
Патриот, презиравший «полудикий народ»
Горький-публицист оставил строки, шокирующие жестокостью диагноза. В разгар «красного террора» он писал, что жестокость революции объясняется «исключительной жестокостью русского народа», трагедия которой разыгрывается среди «полудиких людей». «Недавний раб, — отмечал он в другом месте, — стал самым разнузданным деспотом». Эти высказывания сложно примирить с образом народного заступника.
Большевик, проклинавший большевиков
После Октября 1917 года Горький не бросился в объятия новой власти. Со страниц газеты «Новая жизнь» он обрушился на ленинцев: «Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти». Писатель Борис Зайцев вспоминал его мрачное пророчество: «Коммунистов вырежут». Но когда «вырезали» не коммунистов, а их врагов, Горький неожиданно стал главным культурным трибуном режима, который так яростно клеймил.
Художник-политик
Главным противоречием жизни Горького было тесное сопряжение его литературной и политической карьеры. У него были непростые отношение как с Лениным, так и со Сталиным. Горький был нужен Сталину не меньше, чем Сталин - Горькому. Сталин обеспечил Горького всем необходимым для жизни, снабжение писателя шло по каналам НКВД, Горький обеспечивал режиму «вождя» легитимность и культурную платформу. 15 ноября 1930 года в газете «Правда» была опубликована статья Максима Горького: «Если враг не сдается – его уничтожают».
Как в Германии после войны относились к немецким военнопленным, вернувшимся домой из ГУЛАГа
Горький позволял себе «заигрывать» с советской властью, но не всегда представлял последствия своих поступков. Заголовок этой статьи стал одним из девизов сталинских репрессий. В конце жизни Горький хотел в очередной раз хотел поехать за границу, но отпустить его Сталин не мог: боялся, что пролетарский писатель не вернется. «Вождь народов» разумно полагал, что Горький за границей мог представлять опасность для советского режима. Он был непредсказуемым и слишком много знал.
Крестный отец-безбожник
Отношения Горького с религией нельзя назвать простыми. Горькому было свойственно духовное искательство, в молодости он даже ходил по монастырям, общался с священниками, встречался с Иоанном Кронштадским, стал крестным отцом брата Якова Свердлова Зиновия. Горький и Толстой обеспечили финансово эмиграцию на Запад христиан-молокан, но религиозным человеком Горький так и не стал.
Почему Ленин отдал Польше Западную Украину и Западную Белоруссию
В 1929 году, на открытии Второго Всесоюзного съезда воинствующих безбожников, писатель сказал, что «в той любви, которую проповедуют церковники, христиане, — огромнейшее количество ненависти к человеку». Максим Горький был одним из тех, кто подписал письмо с просьбой уничтожить храм Христа Спасителя. Что-что, а христианское смирение было Горькому чуждо. Ещё в 1917 году в «Несвоевременных мыслях» он писал: «Я никогда ни в чём и не перед кем не каялся, ибо к этому питаю органическое отвращение. Да и не в чем мне каяться».
Друг Ягоды, гомофоб
Горький был очень нетолерантен по отношению к гомосексуалистам. Он открыто выступал против них со страниц газеты «Правда» и «Известия». 23 мая 1934 года он называет гомосексуализм «социально преступным и наказуемым» и говорит, что «уже сложилась саркастическая поговорка: «Уничтожьте гомосексуализм* — фашизм исчезнет!». Тем не менее, в ближайшее окружение Горького входили в том числе и гомосексуалисты. Если не касаться творческой среды, в которой гомосексуализм был явлением если не обычным, то распространенным (Эйзенштейн, Мейерхольд), можно сказать о зампреде ОГПУ Генрихе Ягоде, с которым Горький тесно общался. Ягода писал Сталину докладные записки о том, что «педерасты развернули вербовку среди красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев», при этом сам был не чужд осуждаемому явлению, устраивал на своей даче оргии, а после его ареста среди вещей бывшего зампреда ОГПУ был обнаружен фаллоимитатор.
Защитник писателей-сталинский трибун
Вклад Горького в организацию литературного процесса в стране невозможно отрицать. Он издавал журналы, основывал издательства, проектом Горького был Литературный институт. Именно на квартире Горького, в особняке Рябушинского был придуман термин «социалистический реализм», в русле которого долгие развивалась советская литература. Горький также возглавлял издательство «Всемирная литература» и выполнял роль своеобразного культурного «окна в Европу» для советских читателей. При всех этих несомненных заслугах Горького, нельзя также не отметить его негативной роли в деле оправдания репрессий сталинского режима. Он был редактором объемной книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», изданной в 1934 году.
В ней Горький открыто не скупится на похвалы «...это отлично удавшийся опыт массового превращения бывших врагов пролетариата... в квалифицированных сотрудников рабочего класса и даже в энтузиастов государственно-необходимого труда... Принятая Государственным политуправлением исправительно-трудовая политика... еще раз блестяще оправдала себя». Кроме того, Горький одним своим присутствием на советском литературном Олимпе оправдывал проводимую Сталиным репрессивную политику. Он был всемирно известным писателем, к которому прислушивались и которому верили.
