Какого советского маршала больше всего боялись немцы

Среди советских военачальников традиционная версия истории Великой Отечественной войны ставит на первое место Георгия Жукова. Константин Рокоссовский навсегда остался «номером вторым». Однако кто из них на самом деле внушал больший ужас противнику – «маршал Победы» или будущий министр обороны Польши?

«С таким генералом мы завоевали бы мир»

Широко известно высказывание о Георгии Жукове, приписываемое Адольфу Гитлеру:

«Если бы в германской армии был хотя бы один такой генерал, как Жуков, то Германия давно бы завоевала мировое господство».

Говорил это фюрер или нет, точно не известно, но в Вермахте способности Жукова действительно оценивали высоко. К примеру, в апреле 1945 года захваченный в плен офицер немецкого Генштаба, Эккер, успевший повоевать ещё на Первой мировой войне, во время допроса назвал причины неизбежной победы Красной Армии. В этом перечне три технических средства – реактивная установка «Катюша», самолёт Ил-2, танк Т-34 – и лишь одно имя – Георгий Жуков.

К слову, для самого Жукова слова немецких «коллег» много значили. Например, в 1963 году советский маршал в частном разговоре (подслушанном агентами КГБ), утверждал, что «описание истории, хотя тоже извращённое, но всё-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут».

Роль Георгия Жукова в событиях на Восточном фронте выделял генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт. По его словам, Жуков был «особенно хорош» среди русских военачальников после 1941 года.

Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн считал, что успехи Жукова были связаны с тем, что он ещё до Великой Отечественной войны перенял немецкую стратегию. Манштейн называл советского маршала «высочайшим профессионалом» и «мастером наступательных операций».

«Если бы Жуков проявил больше политического мужества, Германия могла бы быть разгромлена уже в 1942-1943 годах», – эти слова генерала-фельдмаршала в интервью газете «Известия» в 2011 году цитировал сын полководца Рюдигер фон Манштейн.

«Лев степей и лесов»

Если Жукова немцы уважали, то Константина Рокоссовского они боялись, причём панически. Этот страх появился в начале 1943 года, когда бойцы Рокоссовского пленили в Сталинграде армию фон Паулюса, что стало сокрушительным ударом для Третьего Рейха. Гитлер тогда объявил в стране четырёхдневный траур.

По словам Константина Вильевича Рокоссовского (внука военачальника), в период Курской битвы немцы прозвали его деда «генералом-кинжалом». Имелось в виду, что полководец с лёгкостью «вспарывает» линию немецкой обороны. Штрафбаты, доставившие гитлеровцам немало хлопот, немецкая пропаганда окрестила «бандами Рокоссовского», а самого генерала «бандитом». Его имя гремело на всех фронтах, где ему приходилось командовать, порой в буквальном смысле обращая противника в бегство.

«Известен случай, когда гитлеровцы, узнав, что наступлением на Сухиничи в Калужской области, будет командовать Рокоссовский, немедленно оставили этот город», – рассказывал внук генерала.

Стоит отметить, что Рокоссовский тогда применил обманный манёвр. Он позволил немцам перехватить фиктивные переговоры по радиосвязи. Фашисты думали, что на Сухиничи двигаются колоссальные силы 16-й армии Рокоссовского, которых на самом деле не было.

Константин Рокоссовский не случайно призывал других советских полководцев «воевать культурно». В его послужном списке немало по-настоящему новаторских стратегических находок, в то время как Жукова справедливо обвиняют в «заваливании немцев трупами». Георгий Константинович не принимал во внимание большие потери, когда знал, что без проблем получит подкрепление. О Рокоссовском этого сказать нельзя. Сами немцы сравнивали его полководческое искусство с достижениями лучших генералов Третьего Рейха.

«Если нашего Роммеля называют лисом пустынь, то Рокоссовского можно назвать львом степей и лесов», – отзывался о противнике гитлеровский фельдмаршал Эрнст Буш.

Безусловно, если бы Рокоссовскому позволили взять Берлин, именно его сегодня считали бы главным творцом Великой Победы. Однако по политическим причинам, несмотря на декларируемый «интернационализм», Сталин не мог позволить, чтобы победоносную Красную Армию в сердце Рейха вёл поляк. Поэтому Рокоссовского переправили в Восточную Пруссию в решающий момент, когда 1-й Белорусский фронт стоял на рубежах немецкой столицы. По тем же причинам Сталин не позволил Рокоссовскому принимать Парад Победы, разрешив только командовать им.