Вопрос репараций по итогам Второй мировой войны даже спустя десятилетия остается для Германии одной из болезненных тем. Нет-нет да и напомнит какая-нибудь из стран-«победительниц» о своих претензиях к Берлину. Чаще всех о так и не возмещенном ущербе говорят в Польше, в 2018 году к таким заявителям неожиданно присоединилась Греция. А не осталась ли Германия должна СССР?
Плати чем хочешь
Репарации — форма ответственности государства за ущерб, причиненный другой стране в результате нарушения международного права. Согласно общепринятым нормам, объем и способы возмещения должны определяться в соответствии с причиненными убытками. В случае со Второй мировой войной эти вопросы решались в 1945 году на Ялтинской конференции, где были определены формы репараций, и на Потсдамской конференции, когда стороны договорились, как удовлетворить претензии.
Изначально Москва выступила с предложением определить общий размер репараций в $20 млрд, половина из которых причитались СССР. Однако союзники с такими условиями не согласились. В результате в Потсдаме было оговорено, что выплаты будут выражены в материальной форме, их предельная сумма не оговаривалась. Брать можно было, например, машины, оборудование, товарные запасы.
По соглашению СССР получил право после войны изымать имущество и ценности из восточной зоны Германии, а также брать себе немецкие активы в Болгарии, Венгрии, Восточной Австрии, Румынии и Финляндии. Кроме того, Великобритания, США и Франция обязывались передать Советскому Союзу около четверти демонтированного оборудования из западной зоны. При этом Москва из своей доли должна был удовлетворить репарационные претензии Польши.
Один пишу, два в уме
Поставки техники в счет репараций из западных областей Германии в СССР прекратились в 1949 году после образования ФРГ. Из восточных частей страны поток имущества не прекращался до 1954 года, когда вступило в силу соглашение советских властей и ГДР о прекращении выплат, подписанное в 1953 году.
Данные о том, что за это время удалось получить Советскому Союзу, сильно разнятся. Как отмечается в отчете министерства финансов Германии, подготовленном в 2000 году, расхождения связаны с тем, что репарационные выплаты осуществлялись без нормативных записей, причем страны-победители брали буквально все, что им вздумается. Зачастую, вывозом занимались сразу несколько ведомств, что тоже негативно сказывалось на отчетности. Более того, советские силы начали взимать репарации с помощью трофейных бригад еще до того, как были заключены Потсдамские соглашения.
В 1990-е российские исследователи Михаил Семиряга и Борис Кнышевский опубликовали данные Главного трофейного управления СССР, которые позволяют судить о масштабах имущественных потоков. Так, в пользу Москвы из Германии было вывезено порядка 400 тыс. железнодорожных вагонов с различными товарами, в том числе 72 тыс. — со стройматериалами. На восток также отправились 1,34 млн голов скота и 2,3 млн т зерна.
Но наибольший интерес, конечно, представляло оборудование. Выяснилось, что в Союз было перевезено 2885 заводов, 96 электростанций, 340 тыс. станков и еще 200 тыс. электромоторов. «Прописку» меняли даже телескопы из обсерватории университета Гумбольдта и вагоны берлинского метро, не говоря уже о машинах, кораблях и даже радиоприемниках.
Все равно в плюсе
Затруднения ученые испытывают и при денежной оценке полученных советской стороной репараций. Например, эксперты Польского института международных отношений в 2005 году подсчитали, что СССР получил вещей на общую сумму в $3,081 млрд по курсу 1938-го. Но называются и другие цифры — вплоть до $22,1 млрд. Общепринятой считается оценка Минфина ФРГ, который пришел к выводу, что советские власти изъяли из ГДР имущества на $15,8 млрд.
Однако даже двадцатимиллиардные выплаты далеко не соответствуют потерям, которые понес СССР в годы Второй мировой войны. Прямой ущерб страны за время боевых действий оценивается в $128 млрд, а общие экономические потери — в $485 млрд по курсу того времени.
Понятно, что такой урон Германия не могла бы возместить без непоправимого вреда для своей экономики даже в лучшие для страны времена. К тому же во время конференций специально оговаривалось, что объем репараций не должен окончательно подорвать жизнедеятельность страны. И даже несмотря на это, по некоторым данным, для восточной Германии сумма выплат достигла критических 50—60% от ВВП.
Впрочем, несмотря на то, что денежного эквивалента сторонам достичь было не суждено, репарации сыграли ключевую роль в послевоенном развитии СССР. Страна получила необходимые для модернизации технологии. В качестве «интеллектуальных репараций» вывозились немецкие патенты, научная и техническая литература, а также лучшие ученые и инженеры. Всего было депортировано 2370 ученых и инженеров и около 4600 членов их семей, роль которых в восстановлении советской экономики нельзя недооценивать.
Без этого простой демонтаж оборудования был бы неэффективен, ведь у советской стороны не было специалистов, способных наладить работу тех же станков. Не было бы у СССР и наработок, которые затем позволили стране стать лидером, например, в ядерной и космической сфере.
Но как бы то ни было, к вопросу «долга по репарациям» можно подходить очень субъективно — и считать достаточным либо недостаточным то, что Москве удалось получить. Однако, с правовой точки зрения, подписав соглашение о прекращении репараций, СССР поставил в данном деле точку.
Источник:
© Русская Семерка
