Существуют две прямо противоположные друг другу версии по поводу ликвидации этой катастрофы, унесшей жизни свыше 600 моряков. По одной из них, было сделано все возможное для спасения жизней экипажа «Новороссийска», по другой – саму спасательную операцию организовали бездарно, отсюда и огромное количество жертв.
Что было причиной взрыва?
Линкору «Новороссийск» на момент его подрыва (25 октября 1955 года) был 41 год, из которых почти 30 лет, до интернирования его союзниками в 1943 году и последующей передачи Советскому Союзу «Юлий Цезарь» («Джулио Чезаре») воевал под знаменем итальянского ВМФ. Как «Новороссийск», теперь уже советский военный корабль, провоевавший последние годы Великой Отечественной и переданный после войны в ведение Черноморского флота, он прослужил всего 6 лет. А после капремонта, оконченного в конце весны 1955 года, находился в составе ВМФ СССР только 5 месяцев.
Историк и писатель Александр Широкорад утверждал, что глубинный взрыв, произошедший в севастопольской Северной бухте во втором часу ночи 29 октября по правому борту линкора, проделал в корпусе «Новороссийска» громадную пробоину (свыше 150 квадратных метров). Кроме того, по левому борту образовалась вмятина с прогибом до 3 метров. Произошло разрушение горизонтальных перекрытий, носовые отсеки заполнились водой сразу, линкор стал быстро погружаться носовой частью. Действия аварийных партий и самого экипажа «Новороссийска» линкор не спасли. По разным данным, в катастрофе погибли от 657 до 829 человек – не только с «Новороссийска», но и с 7 кораблей, подоспевших ему на помощь (5 крейсеров, стоявших тогда на севастопольском рейде, эскадренный миноносец и спасательное судно «Карабах», первым подошедшее к месту трагедии).
Основной версией катастрофы был и остается взрыв немецкой глубинной мины (либо связки мин) времен Великой Отечественной войны – такие выводы сделала правительственная комиссия. В подтверждение этой гипотезы профессор, специалист в области судоподъема и военного судостроения Николай Мур приводил данные об обнаружении еще свыше десятка подобных мин в акватории рядом с местом взрыва. Бывший главком ВМФ СССР Николай Кузнецов (его после гибели «Новороссийска», как и командующего Черноморским флотом Виктора Пархоменко и ряд других высших офицеров ВМФ и Минобороны СССР, сняли с должности и понизили в звании) в своих мемуарах утверждал, что это была диверсия (в частности, многие авторы расследований гибели линкора склонялись к версии участия в подрыве итальянских спецслужб). Были и другие предположения по поводу причин взрыва «Новороссийска», но эти две версии основные и наиболее активно обсуждаемые в разного рода источниках.
Можно ли было спасти линкор?
Историк Александр Широкорад писал, что тогда не была произведена своевременная и толковая буксировка подорванного линкора на песчаную отмель – «Новороссийск» лишь удалось развернуть и несколько приблизить к Госпитальной стенке Северной бухты (в этом месте глубина была около 16 метров). Но из-за потери времени данный маневр развить не получилось – нос линкора уже был в грунте на 2 – 3 метра.
По мнению Широкорада, столь большое количество погибших в катастрофе обусловлено несвоевременностью организации эвакуации экипажа линкора – основное количество жертв – это моряки, погибшие после опрокидывания и последующего затопления «Новороссийска». На затонувшем линкоре еще трое суток оставались выжившие, находившиеся в образовавшихся воздушных подушках. Но лишь девятерым из них удалось спастись – семеро прорезали в кормовой части горловину и выбрались сами, затем водолазам удалось извлечь еще двух живых.
Кандидат исторических наук, капитан первого ранга в отставке Николай Чихачев был очевидцем трагедии и как старший инструктор отдела спецпропаганды политуправления Черноморского флота, по его словам, выполнял спецзадание по документированию обстоятельств катастрофы. В своих воспоминаниях, опубликованных в 2009 году в «Российском военном обозрении», Николай Чихачев писал, что группа по опросу очевидцев катастрофы и выживших моряков линкора и судов-участников спасательной операции, в которую он входил, собирала данные больше месяца. Чихачев, как и Александр Широкорад, ссылался на мнение специалистов о том, что если бы своевременно приказали дать тонущему линкору задний ход (а такая возможность была), то «Новороссийск» еще сумел бы самостоятельно сесть на мель и подобного масштаба трагедии удалось избежать.
О других недостатках спасательной операции Николай Чихачев в своей статье больше не упоминал, сославшись на то, что его итоговый спецдоклад содержал главным образом «большой материал о действительно героической борьбе моряков за спасение линкора», с приведением конкретных фактов и имен, а также истории с исполнением погибавшими известной песни «Врагу не сдается наш гордый «Варяг». Официальные выводы правительственной комиссии, засекреченные на 33 года, сводились к тому, что и погибшие моряки линкора, и спасатели, вели себя геройски.