В советском государстве в 1920-е годы ещё только формировались законы и экономика. Поэтому в пролетарской стране взыскать с должника нужную сумму было проблемой. В определённый момент роль «коллекторов» досталась сотрудникам НКВД.
Бессистемное кредитование людей и организаций вело к «невозвратным долгам». Газета «Пролетарский путь» в 1924 году писала, что Губсельпром и Губсоюз не могут вернуть деньги. Более того, они тратили средства не по назначению. Банк предупреждал о санкциях, но эти слова никак не действовали на организации.
В 1925 году первый секретарь ЦК Азербайджана Левон Мирзоян затрагивал проблему невозврата заёмных средств. Задолженность Госбанка по кредитам в тот момент равнялась почти трети от всей суммы выданных денег. Механизмы взыскания средств не работали.
Проблема состояла в том, что, согласно законам СССР того периода, официально в списке запрещённого для изъятия у должников имущества было так много пунктов, что у людей или организаций нечего было арестовывать.
Архивные документы говорят о том, что в 20-е годы прошлого века взысканием по исполнительным листам занимались НКВДшники. Глава Ульяновского управления НКВД говорил о том, что подобная работа велась плохо — заёмщики часто отказывались платить, а с ними ничего нельзя было сделать.
Всё изменилось в 1929 году. Тогда было принято распоряжение, согласно которому представители НКВД могли досрочно взыскивать ссуды с кулаков и зажиточных крестьян. Неуплата долгов была приравнена к преступлению. Данный шаг ликвидировал проблему накопления задолженностей по займам в массовом порядке.
Источник:
© Русская Семерка
