Германские власти относились к пленным красноармейцам с особым пристрастием. Именно среди советских военнопленных был наиболее высокий процент смертей в лагерях. Единственное, что давало им шанс на спасение, – организация сопротивления.
Братство
По приблизительным оценкам, за всё время войны в немецком плену побывало около 5,5 млн советских военных, из них погибло как минимум 3,5 млн. Причиной смерти становились болезни, голод, изнеможение, ранения, пытки и убийства. Своё жестокое обращение с пленными бойцами РККА нацисты объясняли тем, что СССР в 1929 году не подписал Женевскую конвенцию.
В Бухенвальде, к примеру, уцелело лишь 20% военнопленных. Через невероятные испытания пришлось пройти красноармейцам в Маутхаузене. С лета 1944 года всех их отправляли в специально созданный блок смерти: до февраля 1945 года там было уничтожено свыше 3 500 советских офицеров, в живых к тому времени оставалось лишь 570 человек.
Те, кому до поры до времени удавалось выживать, могли позавидовать мёртвым. Суточный паёк заключённых не превышал 750 калорий, тогда как минимальный размер порции в условиях каторжных работ не должен был опускаться ниже 4 000 калорий. За малейшую провинность узники лишались и этой скудной пищи.
Военнопленные работали преимущественно на строительных объектах Берлина и Нюрнберга, на оборонных предприятиях, в каменоломнях, шахтах, на лесозаготовках, в горно-металлургической промышленности и сельском хозяйстве. Затраты на содержание пленных были ничтожны – не более 0,70 рейхсмарки в день, а прибыль колоссальная: по самым скромным подсчётам, общий доход, полученный нацистской Германией в результате их эксплуатации, составил сотни миллионов рейхсмарок.
В адских условиях советские солдаты демонстрировали удивительные примеры самопожертвования: несли обессиленных товарищей на работу, крали для больных лекарства, отдавали голодающим свои пайки, спасали провинившихся от неминуемой расправы. Но ещё более впечатляющими были случаи проявления сплочённости военнопленных, которым при неусыпном контроле лагерной администрации удавалось создавать подпольные организации.
Одним из самых крупных советских подполий в Германии стало «Братское сотрудничество военнопленных» (БСВ), созданное в конце 1942 года в Баварии и охватившее за год фактически все концлагеря южной части страны. В рядах БСВ насчитывалось несколько тысяч человек. В начале 1944 года организация была раскрыта и разгромлена гестапо. Почти всех её руководителей расстреляли.
Саботаж
Гитлеровские концлагеря для многих советских военных стали лишь очередным этапом борьбы против нацизма. Это был не просто скрытый протест против оккупантов: подпольные сообщества вели активную антигитлеровскую пропаганду среди других категорий заключённых, спасали товарищей, попавших в сложную ситуацию, готовили бунты и устраивали побеги.
В Бухенвальде движение сопротивления началось практически сразу после прибытия в лагерь крупной партии советских военнопленных в октябре 1941 года. Патриотическая группа сплотилась вокруг сержанта-пограничника Николая Симакова: несмотря на ранения и начавшийся туберкулез лёгких, он смог найти в себе силы руководить подпольем. Одним из видов деятельности группы Симакова стала работа с другими военнопленными по недопущению их вербовки нацистскими агентами. В итоге из двух тысяч советских солдат и офицеров в Бухенвальде в подразделения вермахта записалось лишь 17 человек.
Много внимания советское лагерное подполье уделяло диверсионной работе. Так, работавшие на складах подпольщики из Освенцима расхищали и портили всё, что могло представлять для властей хоть какую-нибудь ценность. Дефицит вскоре обнаружили, из-за чего в лагерь был специально отправлен руководитель административно-хозяйственного управления СС Освальд Поль.
Заключённые, работавшие на военных предприятиях, приводили в негодность пистолеты, автоматы, ручные пулемёты. На заводе «Хейнкель», крупнейшем филиале Заксенхаузена, слаженно работала группа, которую возглавлял военврач Г. Фетисов. Подпольщики любыми способами замедляли работу производства. Бывший узник Заксенхаузена М. Тилевич считает, что во многом благодаря их самоотверженности на некоторое время удалось приостановить выпуск самолётов.
Работавший на одном из военных заводов Нюрнберга лейтенант Батохин смог вызвать аварию 100-тонного пресса, хотя сам во время диверсии лишился руки. На авиационном заводе «Мессершмитт» и танковом заводе «Манн» заключённые систематически воровали важнейшие детали, что было обнаружено лишь в середине 1943 года. Обычно виновных в саботаже не удавалось раскрыть, за что гестапо расстреливало тех, кто первым подвернётся под руку.
Связь
Одной из насущных потребностей подполья в германских лагерях было установление информационных каналов. По словам бывшего заключённого Освенцима М. Шейнмана, через работавших в мастерской товарищей им удалось наладить относительно регулярное прослушивание советского радио, по которому они с жадностью ловили любые сообщения об успехах Красной армии.
В Бухенвальде подпольщики с помощью Леонида Драпкина, который неплохо разбирался в радиоделе, смогли собрать любительскую радиостанцию. Местом изготовления аппаратуры, за которую могли лишить жизни, стал укромный уголок в кочегарке. Наконец Драпкин со слезами на глазах смог воскликнуть: «Я слышал голос родной Москвы!» Подпольщики с трудом сдерживали волнение, когда в очередной раз прильнув к наушникам они слышали дорогие сердцу слова: «Говорит Москва!»
В некоторых лагерях иногда удавалось налаживать выпуск подпольных газет, которые, конечно, писались от руки на бумаге формата ученической тетради. В них обычно публиковались сведения о положении дел на фронте. Но гораздо чаще роль информационного инструмента выполняли листовки, которые адресовались не только узникам, но и органам лагерного управления. Немцам сообщали об очередных успехах Красной армии и союзных войск, убеждая их в бессмысленности сопротивления.
По словам бывших узников, установить, кто был автором таких листовок, не представлялось возможным, так как они распространялись по лагерю через целую цепочку людей. Чаще всего источником любой свежей информации были заключённые, работавшие в крематориях. Занимаясь сортировкой вещей погибших, они нередко наталкивались на разного рода брошюры, письма, клочки газет. Так лагерь узнавал о том, что происходило в мире.
Бунт
Конечной целью деятельности любого лагерного подполья были восстание и побег. Вся подготовительная работа проводилась с максимальной осторожностью – любой промах грозил подпольщикам гибелью. Одним из самых ярких проявлений сопротивления стал побег нескольких сотен заключённых из «блока смерти № 20» в лагере Маутхаузен. Успеху восстания во многом способствовали сами немцы, собравшие в одном блоке тех, кто уже имел опыт побега. Это была самая непокорная часть узников Маутхаузена, которой терять было уже нечего.
В ночь с 1 на 2 февраля 1945 года, захватив с помощью подручных средств смотровые вышки, подпольщики открыли дорогу к свободе всем заключённым блока № 20. Из 500 участвовавших в побеге узников 419 удалось прорваться за пределы лагеря. Беглецы бросились в сторону чешской границы, однако им пришлось столкнуться с беспрецедентной охотой, в которой участвовали как эсэсовцы, так и местное австрийское население.
Территорию Чехии пересекли лишь 7 счастливчиков, воссоединившись с наступавшими частями Красной армии. Ещё двоих беглецов спасла австрийская фрау, которая продержала их в своём деревенском доме до прихода советских войск. Остальным суждено было погибнуть мучительной смертью от гитлеровских ищеек.
В октябре 1943 года произошло не менее громкое восстание узников лагеря смерти Собибор, которое возглавил лейтенант Александр Печерский. Здесь сложилась группа из 9 советских военнопленных, которые практически сразу начали готовить побег, причём не для ограниченного числа смельчаков, а для всех узников.
Во время ночных собраний Печерский убеждал товарищей, что идея восстания не так уж безрассудна: ведь лагерь охраняют всего лишь 130 человек, из них только 20 – эсэсовцы, остальные бывшие красноармейцы, перешедшие к врагу в услужение. Главное было убрать лагерное начальство и немецкую охрану.
В намеченный день 14 октября 1943 года участники восстания сумели ликвидировать лишь часть лагерного персонала, однако это им не помешало прорваться через ограждение и уйти в лес. Из 550 принимавших в мятеже заключённых на свободу вырвалось около 300. В течение последующих недель эсэсовцы нашли и расстреляли более 200 человек, многие пропали бесследно. До конца войны дожили 53 участника восстания, в их числе и Александр Печерский.
Источник:
© Русская Семерка
