Кто из верхушки Третьего рейха был против войны с СССР

Сейчас, спустя почти восемь десятилетий, когда стали известны многие документы, а некоторые бывшие деятели Третьего рейха и их потомки неоднократно пытались оправдать действия нацистов, не существует ни одного свидетельства о том, что в руководстве гитлеровской Германии имелась серьёзная оппозиция намерению Гитлера напасть на СССР. Абсолютно никто не подозревал, что именно этот шаг окажется роковым и обернётся окончательной катастрофой национал-социализма.

Полное доверие фюреру членов НСДАП

Прежде всего, следует отметить, что в руководстве НСДАП царило полное единодушие по вопросу о необходимости и желательности агрессии против СССР. Истоки этого единодушия заключались не только в полном согласии партийных соратников с волей фюрера, но и в сознании абсолютного идеологического антагонизма между интернационалистской системой советского социализма и расизмом германского Третьего рейха.

Следовательно, какие-то возражения Гитлеру насчёт нападения на СССР могли проистекать только из двух сред, которые сложились ещё до прихода нацистов к власти и в которых Гитлер ещё не мог произвести сплошных кадровых замен, хотя и поменял верхушку. Речь о военных и дипломатах.

Единодушная уверенность военных

Германские военные единодушно были убеждены в том, что война против СССР станет не первой большой войной, которую придётся вести Германии, а очередной малой победоносной войной, подобной тем, что Германия выигрывала в Европе в 1939-1941 гг. По прошествии времени, самой ёмкой характеристикой этих настроений являются наблюдения, сделанные сыном нацистского министра иностранных дел, Рудольфом Риббентропом, в книге «Мой отец Иоахим фон Риббентроп». Русский перевод этой книги вышел в 2015 году с подзаголовком «Никогда против России!», совершенно не соответствующим той картине дел, как она рисуется в книге.

«Со стороны армейской верхушки не последовало ни малейшего возражения против планирования войны с Россией. Гитлер помнил, конечно, скептическую сдержанность своих военачальников в отношении военной кампании на Западе. Гитлер, однако, настоял на плане Манштейна и оказался прав. Теперь же, после удивительного успеха на Западе, генералитет уверовал в то, что имеет в лице русских соперника, которого он намного превосходит и потому может выступить против него, ничего не опасаясь…

Чувство собственного превосходства в германском вермахте в результате предыдущих военных успехов, естественно, значительно возросло. Велик был соблазн судить о русских по опыту Первой мировой войны; прежде всего потому, что до сих пор ничего такого, что бы указывало на серьезное смещение этих масштабов, не обнаруживалось. Трудности Красной Армии в зимней войне с Финляндией 1939/40 года довершили дело. Посланник д-р Пауль Шмидт (руководитель отдела прессы и информации Министерства иностранных дел) своими ушами слышал, как Гудериан заявил Гитлеру: «Мой фюрер, только на просторах России немецкие бронетанковые войска смогут показать, на что они способны!»…

Это чувство превосходства разделяло также и войско. Да и сам я, заурядный фронтовой офицер, не был свободен от него… Мы верили, что в лице русских перед нами более легкий противник».

Итак, не только нацистские партайгеноссен, но германские военные целиком и полностью поддерживали Гитлера в намерении напасть на СССР, ожидая лёгкой победы.

Робкие возражения отдельных незначительных дипломатов

Нужно учесть, что Гитлер не посвящал своих дипломатов в свои окончательные замыслы. По свидетельству того же Рудольфа Риббентропа, ещё в конце января 1941 года Гитлер яростно отвергнул в беседе с Иоахимом Риббентропом приписывание ему намерения решить разногласия с СССР военным путём. Поэтому трудно было возражать против того, что до последнего момента на словах отрицал сам фюрер.

Если судить по тюремным воспоминаниям Иоахима Риббентропа, сделанным во время Нюрнбергского процесса, он был рьяным сторонником долгосрочного союза Германии и СССР. Однако, по его утверждениям, политика Сталина посеяла у Гитлера подозрения и подвигла его на идею «превентивной войны».

Бывший переводчик Гитлера в германском МИД Пауль Шмидт также доказывал после ареста, что война против СССР со стороны Гитлера была «актом самозащиты». В своих воспоминаниях он пытался показать, что его шефа Риббентропа утром 22 июня терзали сомнения насчёт этого акта:

«Я никогда не видел Риббентропа в таком возбужденном состоянии, как в те пять минут перед приходом Деканозова. Он метался по комнате, как зверь в клетке. «Фюрер абсолютно прав, что нападает сейчас на Россию, — говорил он скорее самому себе, чем мне; он повторял это снова и снова, как будто хотел как-то успокоить сам себя. — Русские, несомненно, нападут сами, если этого сейчас не сделаем мы». Он ходил взад и вперёд по комнате в большом волнении, со сверкающими глазами, без конца повторяя эти слова. Тогда я приписал его состояние тому факту, что он считал себя создателем взаимопонимания между русскими и немцами, и ему было трудно разрушать плоды своих трудов. Сегодня я почти готов поверить, что в тот день он почувствовал, может быть и подсознательно, что решение, которое он должен сообщить русскому послу, приведёт к катастрофе».

Рудольф Риббентроп в своей книге разрушает эти мифы. Он пишет, что его отец всегда видел главную угрозу безопасности Германии в наличии СССР и стремился к антисоветскому соглашению с Великобританией. «Для Германии имелся лишь один выбор — в пользу Запада, что, при существовавшем положении вещей, означало позиционирование против Советского Союза. Политика балансирования между Востоком и Западом являлась как для Гитлера, так и отца неприемлемой». Заключение договора с СССР в 1939 году было для нацистов лишь тактическим манёвром.

Робкие возражения в германском МИДе всё-таки иногда раздавались. По свидетельству того же Рудольфа Риббентропа, посланник Карл Шнурре, 10 января 1941 года подписавший в Москве долгосрочное экономическое соглашение с СССР, в докладе Иоахиму Риббентропу о нём радостно сообщал: «Господин рейхсминистр, поздравляю Вас! Вы выиграли войну!» Известно, что 28 апреля 1941 года германский посол в Москве Вальтер фон Шуленбург, будучи в Берлине, был принят Гитлером, где тщетно пытался отговорить того от планов войны с СССР. Характерно, однако, что, получив отказ, Шуленбург не отказался от своего поста, а вернулся в Москву. То есть его несогласие с планами фюрера не было принципиальным.

Итак, можно утверждать совершенно определённо. В намерении уничтожить СССР германская правящая элита в первой половине 1941 года была совершенно едина. Это стремление объединяло верхушку НСДАП и те правящие кадры, что ещё оставались со времён Веймарской республики. Никакой оппозиции плану Гитлера совершить агрессию против СССР в руководящих кругах Германии не было.