7 сентября 1812 года у села Бородино развернулось одно из самых кровопролитных однодневных сражений в истории. У него два названия: для французов — «битва у Москвы-реки» (Bataille de la Moskova), для русских — Бородинская битва. Итоги её до сих пор вызывают споры историков. Кто же одержал победу? Предлагаем взглянуть на события глазами их непосредственных участников и современников.
Взгляд со стороны Франции
Наполеон Бонапарт: Его оценка, пожалуй, самая известная и красноречивая. «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми... в битве под Москвой выказано французами наиболее доблести и одержан наименьший успех».
Генерал Ж. Рапп (адъютант Наполеона): Его рапорт указывает на ключевой стратегический просчёт. После ранения я сказал Императору: «Я думаю, Вам придется пустить в дело гвардию». На что он ответил: «Я не сделаю этого; не хочу рисковать ею». И действительно, гвардия в бою не участвовала.
А. Де Коленкур (обер-шталмейстер): Подтверждает тактический успех, но не стратегическую победу. «Ночью было явно заметно, что неприятель начал отступление... Неприятель унес подавляющее большинство своих раненых, и нам достались только... 12 орудий...»
«Жратва»: что означает это слово на самом деле
Л. Де Боссе (дворцовый префект). «Как бы там ни было, но победа была полная, настолько полная, что русская армия ни одной минуты не могла поверить в возможность отстоять свою столицу. Но это не помешало им служить там молебны».
Взгляд со стороны России
М.И. Кутузов (генерал-фельдмаршал)
«Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дралась отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твёрдость духа российского солдата, жертвовавшего жизнью за своё Отечество».
Д. Н. Болговский (дежурный штаб-офицер)
«…Мы отступили на следующий день после сражения, не разбитые, но по недостатку способных к бою, между тем как неприятель имел еще в своем распоряжении свежие войска. Но где же причина этого очевидного и необъяснимого бездействия Наполеона? Как понять, что в начале сражения он действовал наступательно и доводя дело до конца, а в три часа, в тот момент, когда ему удалось овладеть всеми пунктами, которые обеспечивали наш фронт от стремительности его атак, и, следовательно, в минуту одержания полного успеха он держался, скорее, в оборонительном положении, нежели активно».
А. Б. Голицын (адъютант М. И. Кутузова)
«Кутузов никогда не полагал дать сражение на другой день, но говорил это из одной политики. Ночью я объезжал с Толем позицию, на которой усталые воины наши спали мертвым сном, и он донес, что невозможно думать идти вперед, а еще менее защищать с 45 тысячами те места, которые заняты были 96 тысячами, особенно когда у Наполеона целый гвардейский корпус не участвовал в сражении. Кутузов все это знал, но ждал этого донесения и, выслушав его, велел, не медля отступать, поручив арьергард Платову. Он так быстро отходил, что в 2 часа навел почти всю армию французскую на позицию к Можайску, где предположено было защищаться и не уступать ее французам до другого дня, но дело обошлось без сего».
