По характеру своей деятельности несколько тысяч ленинградцев так или иначе имели отношение к распределению провизии в окружённом городе. Однако далеко не все из них отличались высокими моральными устоями, а потому без угрызения совести обворовывали голодающих людей, чтобы потом им же продать образовавшиеся излишки. Партийная номенклатура, продавцы, работники столовых и спекулянты обманным путём сконцентрировали в своих руках столько еды, что не только не знали мук голода, но даже могли выкидывать её за ненадобностью.
Елисеевский гастроном
Официально главный гастроном Ленинграда, Елисеевский магазин, во время блокады был закрыт, но, по рассказам работавшей в нём Нины Спировой, в голодные годы он представлял собой царство изобилия, благами которого пользовались привилегированные слои населения.
Слова блокадницы подтверждает и историк Никита Ломагин, который пояснил, что в документальных актах, составленных продовольственной комиссии военного фронта Ленфронта, эта торговая точка значилась под названием «Гастроном № 1».
Заколотив фасадные окна и центральный вход, выходящие на Невский проспект, руководство города создало иллюзию, что он не работает, хотя внутри его располагался секретный спецраспределитель, функционировавший всю войну.
Полки этого продуктового рая ломились от свежего мяса, фруктов, шоколада, конфет, консервов, кофе, алкогольных товаров и ассортимента колбасных изделий, а отовариться в нём могли только люди из специального списка.
В него входили руководители всех предприятий и учреждений города, учёные и представители творческой интеллигенции, которые проникали в гастроном через чёрный вход со стороны Малой Садовой улицы.
Чтобы избежать ненужных очередей у стен магазина и не вызывать недоумение по этому поводу у голодавших горожан, спецраспределитель работал по особой схеме. Каждый человек из заветного списка, насчитывавшего не одну сотню лиц, должен был явиться за товаром в строго оговорённое время, чтобы случайно не вызвать ажиотажа.
Партработники
Интересные факты о жизни партийной номенклатуры в окружённом врагом городе всплывают в книге Игоря Богданова «Ленинградская блокада от А до Я».
В этом издании, в параграфе, посвящённом спецснабжению, историк пишет об имевших место партийных застольях, на которых никто не вёл счёт количеству блюд и алкогольных напитков. Проведя кропотливую работу в архивах, он так и не обнаружил данных, свидетельствовавших о голодной смерти хотя бы одного представителя власти Ленинграда, зато нашёл записи из дневника Николая Рибковского, служившего в те годы инструктором отдела кадров горкома ВКПб.
Из первой заметки, датированной декабрём 1941 года, становится очевидным, что проблем с питанием он не испытывал, кушая на завтрак кашу с маслом с двумя стаканами сладкого чая, на обед – суп, а на ужин непременно мясное второе.
Ещё больше удивляет его следующая пометка, которая была сделана им в марте 1942 года, когда он пребывал в стационаре горкома. Сравнив его с прелестным домом отдыха, Рибковский подробно описал свой ежедневный рацион, состоявший из мяса птицы, баранины, разнообразных рыбных блюд, колбасы, сыра, балыка, икры, пирожков, сливочного масла, чая, кофе, какао, вина, портвейна, а также хлеба чёрного и белого по 300 г каждого сорта на человека.
Фальшивые карточки
Избыток съестных провиантов в блокадном Ленинграде наблюдался у дельцов, умело подделывавших продуктовые карточки.
К разряду таких людей относились слывшие на заводе добропорядочными работниками тыла товарищи Зенкевич и Заломаев, взявшие к себе в подельники уборщицу типографского цеха.
На обрезках выносимых ею оттуда бумаг при помощи отработанных литер они три месяца подпольно печатали фальшивые карточки, которые отоваривали в надёжной торговой точке. В результате аферы мошенники обзавелись настоящим складом продуктов, в котором насчитывалось 200 банок консервов, 800 кг мяса, 100 кг сахара, десятки килограммов макарон и круп, сотни пачек папирос, 600 бутылок водки и четыре тонны хлеба.
Грабёж голодающего населения продолжался до тех пор, пока их не арестовали сотрудники ОБХСС. Не удалось избежать возмездия и дельцу по фамилии Холодков, который, попавшись на подобном деле, был осуждён военным трибуналом на смерть.
Столовые работники
Не переводились продукты еще у одной категории ленинградцев – недобросовестных работников столовых, на которых рядовые горожане неустанно писали жалобы в Управление НКВД.
В одном донесении значилось, что «хорошо живут те, кто в столовых, в магазинах и на хлебозаводах работают, а нам приходится помногу времени тратить, чтобы получить мизерное количество пищи». В другом отмечалось, что паёк на человека полагался нормальный, однако «дело в том, что в столовой крадут много. Если бы нам давали на руки сухой паёк, то мы были бы сыты. А то питаемся в столовой и всего, что положено, не получаем».
Каждая кухарка в блокадном Ленинграде превращалась из обычного человека в вершителя судеб, руководствовавшегося в принятии решений только собственной совестью: честные не воровали у голодающих, а авантюрных аферистов не могли остановить даже примеры многочисленных арестов за подобные преступления.
Спекуляции на костях
Вовремя сориентировавшиеся по ситуации проворные воротилы, когда основная масса населения в эйфории штурмовала военкоматы, ринулись в продовольственные магазины, скупив непортящиеся продукты первой необходимости. Этот запас растительного масла и сахара, муки и консервов вместе с блатом и связями в товарораспределительных инстанциях способствовал тому, что в блокадном Ленинграде образовалась каста спекулянтов.
Орудуя на чёрном рынке, они меняли еду на драгоценности, предметы интерьера, вещи, с каждым днём заламывая за неё всё большую цену.
Всего за тяжёлые дни блокады сотрудниками ОБХСС было привлечено к уголовной ответственности 14 545 спекулянтов, у которых в общей сложности изъяли золотых монет на сумму 73 420 рублей, 3 284 штук золотых часов, 1 255 кг золотых изделий, 23 317 736 наличных рублей и 4 081 600 рублей в облигациях госзайма.
В числе наиболее циничных перекупщиков значился заведующий небольшим магазинчиком на Московском рынке – Далевский, на складе которого оперативниками был обнаружен центнер неучтённых продуктов, а в крошечной коммунальной квартире несметные богатства: антиквариат, хрусталь, картины, фарфор, ордена, золотые монеты, драгоценные камни.
Большой резонанс произвело разоблачение банды Рукшина, пособники которого, сплошь выходцы из династий ювелиров, покупали по заниженным ценам или меняли на товар золотые изделия, а потом перепродавали их спекулянтам.
Не менее масштабными были доходы гражданина Каждана, сумевшего нелегально привезти в Ленинград партию афганского риса и до поры сбывать его спекулянтам через фотоателье Яши Финкеля. Милиционеры, участвовавшие в обыске его квартиры, были поражены количеству хранившихся в ней богатств. Но настоящий шок вызвала детская кроватка, в которой малыш лежал на двух матрасах: один был набит 700 000 советских рублей, а другой 360 000 американских долларов.
Источник:
© Русская Семерка
