Старший брат видных партийных деятелей Лазаря и Юлия Кагановичей, Михаил Каганович, к 53 годам сделал хорошую карьеру, дослужился до министерских должностей – руководил наркоматами оборонной и авиационной промышленности Советского Союза.
Однако его трудовая биография, по мнению историков, содержит целый ряд причин, которые и привели к трагической развязке в жизни Кагановича-старшего.
Плохой нарком
Старшего брата Михаила в 1927 году «перетащил» в столицу младший из троицы Кагановичей и самый успешный в плане карьерного продвижения – Лазарь Каганович. Как называл его Вячеслав Молотов, 200-процентный сталинист среди представителей «ближнего круга» Сталина. До перевода в Москву Михаил Каганович руководил коммунальным хозяйством Нижегородского области.
Каганович-старший начал делать головокружительную карьеру по партийной линии, что автоматически предоставляло возможность занимать высокие должности в советских наркоматах и ведомствах – уже через три года он в Президиуме ЦК партии, через 5 лет – замнаркома тяжелой промышленности, через 10 лет – нарком оборонной промышленности Советского Союза.
Впрочем, о деловых качествах наркома отзывались плохо. Бывший начальник одного из главков наркомата Василий Емельянов вспоминал, что Каганович-руководитель был грубым горлопаном – постоянно любил поучать, а в специфике дела разбирался неважно, и оттого наркоматом, в сущности, руководили его заместители, соображающие в «оборонке» гораздо лучше.
В сентябре 1939 года из состава наркомата оборонной промышленности выделили народный комиссариат авиапрома, который поручили возглавлять Михаилу Кагановичу. На этой должности Каганович-старший пробыл меньше года, после чего был снят с руководящего поста. «Работал плохо» – так официально сформулировали причину отставки в резолюции февральской XVIII конференции ВКП (б) 1941 года, на которой Михаила Кагановича вновь пригрозили уволить.
На тот момент экс-нарком директорствовал на казанском авиазаводе. Его предупредили: в случае невыполнения партийных и правительственных поручений выведем из состава ЦК партии и лишим директорского кресла. В те годы за подобными мерами чаще всего следовали скорый арест, суд и расстрел.
Выстрел в Кремле
Известный биограф советских партийных деятелей Феликс Чуев, интервьюировавший Лазаря Кагановича, спрашивал его и о старшем брате, застрелившемся, по официальной версии, в здании Совнаркома РСФСР 1 июля 1941 года. По словам Кагановича-младшего, Сталин как-то сказал ему, что имеет сведения об участии Михаила Кагановича в заговоре (каком именно, не уточнялось). Лазарь Каганович назвал эти сведения ложными и попросил участия в очной ставке (с кем – также не сказано). Сталин якобы согласился.
В беседе с российским историком Георгием Куманевым в июле 1991 года Лазарь Каганович говорил то же самое. Повторил, что его самого на очную ставку не вызывали (чтобы лишний раз не волновать), только одного брата Михаила. Как утверждал Лазарь Каганович, показания о якобы вредительской деятельности Михаила дал его бывший заместитель Борис Ванников (на тот момент арестованный), сменивший Кагановича-старшего на посту наркома авиапрома, а также другие подозреваемые по делу о «заговоре». В своих «Записках наркома» Борис Ванников (он, посидев в следственной тюрьме, в итоге был выпущен без суда) об очной ставке ничего не упоминал. Писал только, что, со слов Сталина, его, Ванникова, «оклеветали подлецы» (кто и в чем оклеветал, не уточнялось ни Сталиным, ни самим Ванниковым).
Михаил Каганович, по словам его брата, на очной ставке горячо оправдывался, называл всех сволочами и мерзавцами.
В перерыве между этими дебатами директор авиазавода вышел из кабинета и застрелился. По поводу того, где именно он это сделал – в уборной, в коридоре или где-то еще, существуют разные версии.
В мае 1953 года, за полтора месяца до своего ареста, Лаврентий Берия письменно известил предсовмина СССР Георгия Маленкова о том, что МВД провело проверку по делу Михаила Кагановича. Установили: обвинялся тот напрасно, был оклеветан, вынесено решение о его реабилитации. Президиум ЦК КПСС это решение утвердил.
Лазарь Каганович во всех интервью заверял, что как мог защищал брата, поскольку был убежден в его невиновности. А если бы знал, что тот враг народа, пальцем бы не пошевелил. Но, сожалел Каганович-младший, Михаил «поторопился», потому как был «человек горячий, темпераментный».
Экс-глава советского государства Никита Хрущев в своих мемуарах писал, что Михаила Кагановича обвиняли в том, что он немецкий агент, и младший брат в его защиту «слова не сказал».
Существует и другая, конспирологическая, версия гибели Михаила Кагановича. Ее в частности, популяризирует в своей книге специалист по историческим сенсациям, бывший лектор общества «Знание» Владимир Мещеряков. Якобы, это сам Лазарь Каганович «посоветовал» брату застрелиться, и сделать это не в Совнаркоме, а дома: пенсия вдове по потере кормильца, бывшего члена ЦК, будет хорошая, родные статус родственников «врага народа» не получат. А тебя, дескать, все равно расстреляют – сведения у младшего брата верные, дело раскручивается серьезное.
Но ни единого доказательства данной гипотезы не существует – только лишь домыслы.