«Мы недооценивали СССР»: о чем жалел Гитлер в 1942 году

В начале лета 1942 года свершилось по-своему уникальное для ХХ века историческое событие – финскому звукотехнику удалось записать11 минут непротокольного разговора между фюрером нацистской Германии Адольфом Гитлером и верховным главкомом войск союзника Dеutschlandʹа – Финляндии Карлом Маннергеймом.

На сегодняшний день это единственное документально подтвержденное свидетельство неформального общения Гитлера, и, что особенно важно (так совпало), в этом разговоре фюрер разразился откровениями по поводу войны с СССР.

Как удалось записать

Оригинал этой аудиозаписи хранится в архиве государственной финской телерадиокомпании Yle. Как «Финское телерадиовещание» она действует с 1926 года. Официальная точка зрения Yle по поводу 11-минутной беседы Гитлера и Маннергейма в июне 1942 года давно обнародована: запись существует, ее подлинность многократно подтверждалась разными, в том числе и германскими экспертами.

Финны утверждают, что записать неформальную беседу Гитлера и Маннергейма, праздновавшего 4 июня 1942 года свое 75-летие, удалось чисто случайно – прикрепленный к делегации главкома звукотехник Том Дамен подумал, что уединившиеся в вагоне-ресторане после прогулки президент Финляндии Ристо Рюти, Адольф Гитлер, главком германского вермахта Вильгельм Кейтель и Карл Маннергейм продолжают вести официальную беседу, поэтому надо продолжать писать разговор.

Якобы вскоре эсэсовцы из гитлеровской охраны заметили, что запись ведется, и потребовали это дело прекратить. Каким образом финнам удалось сохранить уникальную пленку, история умалчивает. Известно только, что бобину с ней не трогали вплоть до 1957 года.

Впоследствии данная аудиозапись была подвергнута тщательной экспертизе, ее транскрибировали, перевели разные языки, включая русский.

Озабоченности и разочарования фюрера

«В первых строках» этого диалога, в самом его начале (аудиозапись фрагментарна, и невозможно установить, о чем говорили до и после нее) Гитлер откровенно расписался в бессилии гитлеровской разведки – фюрер посетовал, что Германия недооценила степень и уровень вооружения СССР. Маннергейм ему поддакнул, сказав, что в Зимнюю кампанию Финляндия на эту тему даже не думала (Гитлер по ходу беседы с таким выводом коротко согласился), и теперь они, финны, сами в шоке – настолько русские оказались хорошо вооруженными!

Гитлер горестно заявил, что если бы ему в свое время кто-то сказал, что у СССР может быть 35 тысяч танков, то фюрер объявил бы такого собеседника сумасшедшим. Визави Маннергейма признался: Германия перед нападением на Советский Союз понятия не имела, где и в каком количестве в СССР производится тяжелая военная техника.

Маннергейм вторил Гитлеру: в распоряжении у русских оказалось крайне мало времени на вооружение, но они в этом плане превзошли самих себя. Фюрер в ответ только пробормотал, что подобное просто невероятно, но все же было сделано.

Гитлер сожалел, что «задержался с Францией», а то бы с СССР они разделались «посуху»: немецкие танки, как оказалось, неспособны воевать в непролазной русской грязи. Война на два фронта, соглашался Гитлер, распылила силы Третьего рейха, не способствовала ожидаемым успехам Германии на Восточном фронте.

Фюрер тем не менее засчитал себе за удачу своевременное овладение румынской нефтью (своих ресурсов, как он сам признал, Германии для кампании против СССР не хватало, и немцы на Советский Союз не напали бы, не имея в союзниках Румынию). Гитлер всерьез опасался, что СССР в конце 30-х – в начале 40-х годов «всего 60 дивизиями» захватит Румынию (таких сил хватило бы), и тогда гитлеровцам с планом «Барбаросса» пришлось бы распрощаться.

… Аудиозапись этого разговора (верифицированы в нем только диалоги Гитлера и Маннергейма, остальные – фоновые «голоса») обрывается по полуслове.

До начала Сталинградской битвы (17 июля 1942 года), ознаменовавшей начало коренного перелома в Великой Отечественной войне, оставалось менее полутора месяцев.