Ржевская битва не очень популярна в отечественной историографии, так как вызывает не самые удобные вопросы, хотя по размаху она ничем не уступает битве за Сталинград или на Курской дуге. Об ее грандиозности и противоречивости говорят мемуары военных, как наших, так и немецких.
«Ключ к Москве»
Ржевский выступ образовался практически сразу после того, как немецкие войска 15 октября 1941 года овладели городом. Дуга выступа, вытянувшаяся вдоль фронта более чем на 500 км, была выгодным плацдармом для наступления на Москву – до советской столицы оставалось не более 150 км. В Германии Ржев одновременно называли и «ключом к Москве», и «воротами Берлина». И Гитлер, и Сталин понимали это. Именно поэтому первый делал все, чтобы удержать завоеванные позиции, второй – чтобы выбить оттуда противника. В попытках овладеть Ржевом советское командование осуществило три наступательные операции в период с середины лета 1942-го по начало весны 1943 года и лишь 3 марта в Ржев вошли советские войска.
Правда битва за Ржев не исчерпывалась лишь советскими наступательными действиями. В феврале и июле 1942 года вермахт предпринял две попытки окружения крупных группировок РККА: первая оказалась успешной (29-я и большая часть 39-й армии были уничтожены), вторая едва не закончилась котлом. Кроме того, командование РККА не выполнило приказ Сталина «не позднее 12 января 1942 года овладеть г. Ржев». Для этого понадобились долгие 14 месяцев изнурительных боев, во время которых советские войска потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 1 млн. 300 тысяч человек, по другим данным, около 2 миллионов.
Очевидно, что это является главной причиной, по которой битве за Ржев уделено так мало внимания в отечественной литературе, хотя, по мнению многих исследователей, она является одной из ключевых в Великой Отечественной войне. Особый вес ей придавал и Сталин, однако публично об этом никогда не заявлял. Об этом мы можем судить из письма Черчилля советскому лидеру: «Примите мои самые горячие поздравления по случаю освобождения Ржева. Из нашего разговора в августе (1942 года - ред.) мне известно, какое большое значение Вы придаете освобождению этого пункта».
А в начале августа 1943 года Верховный главнокомандующий посетил освобожденный Ржев: это был единственный раз, когда Сталин выехал из Москвы в сторону фронта. Он хотел своими глазами увидеть место, из которого полтора года исходила угроза наступления гитлеровцев на советскую столицу и за которое было отдано так много жизней наших бойцов.
Несмотря на значимость сражения за Ржев историки долго не использовали в его отношении термин «битва», объясняя это отсутствием непрерывных операций и сложностью обособления от битвы за Москву. Кроме того, введение понятия «Ржевская битва» вынуждало бы историков признать, что она сопровождалась целым рядом тактических провалов. Только в 1990-е годы термин «Ржевская битва» закрепился в российской историографии во многом благодаря мемуарам участника боев за Ржев Петра Михина, а также историкам С. Герасимову и О. Кондратьеву.
«Ржевская мясорубка»
Если историки обделили вниманием Ржевскую битву, то ее участники оставили нам немало воспоминаний. Причем и советские фронтовики, и ветераны вермахта единодушно отмечают чрезвычайно ожесточенный характер боев за Ржевский выступ, что повлекло за собой огромное количество жертв в первую очередь в рядах наступавшей Красной Армии (германские потери примерно в пять раз меньше). «Ржевская мясорубка» – это словосочетание пронизывает многие воспоминания ветеранов.
Обе стороны отмечают, что колоссальные жертвы среди красноармейцев во многом объяснялись выгодным расположением и хорошей укрепленностью оборонительных позиций частей группы армий «Центр», к которым было крайне сложно подступиться. Хотя лейтенант медицинской службы вермахта Г. Хаапе в своих мемуарах принижает качество германских фортификационных сооружений, отмечая, что основными укрытиями солдат служили окопы и воронки от снарядов.
В мемуарах советских военных много сказано о мужественности и жертвенности бойцов, которые вынуждены были идти в атаку через открытую местность под непрерывным обстрелом с вражеских позиций, где шансы выжить были минимальные. Немецкие ветераны, разумеется, прославляют свою доблесть и стойкость во время отражения массированного наступления частей РККА. В оценках сил и возможностей противостоящих сторон также встречаются частые расхождения.
К примеру, в книге Петра Михина и Артема Драбкина «Мы дрались с тиграми» отмечается превосходство немцев почти во всем: в авиации, вооружении, материальном обеспечении. Авторы не раз отмечают, что техническая оснащенность давала немцам многократное преимущество. Участник боев на Ржевском выступе А. Шумилин более категоричен, он пишет, что «вооруженные до зубов немцы» имели все, а «мы почти ничего».
В мемуарах немецких участников сражений за Ржев напротив говорится о массированных ударах русской авиации, артиллерии, минометных обстрелах, применении «сталинских органов» («Катюш»). Так, Г. Хаапе пишет, что немецкая оборона вынуждена была пропускать ударные танковые группы себе за спину, чтобы затем забросать их гранатами и вступить в рукопашную схватку с экипажами.
Генерал Хорст Гроссман в своей книге «Ржев — краеугольный камень Восточного фронта» сообщает об огромной нехватке боеприпасов у немецкой артиллерии, из-за чего русские почти беспрепятственно преодолевали один рубеж за другим. Кроме того, генерал сокрушался, что у красноармейцев были моторизированные снегоочистители, а у вермахта лишь лопаты.
А вот писатель Вячеслав Кондратьев, участвовавший в тех кровопролитных боях, пишет, что наша артиллерия практически всегда молчала из-за необходимости экономить снаряды. Стреляли в крайнем случае, делали всего по два-три выстрела, чаще всего для защиты своих танков, а поэтому не всегда могли отвечать на вражеский артобстрел.
Слова Кондратьева подтверждает тот факт, что в 1942 году отечественная оборонка еще не заработала на полную мощь и была не в состоянии обеспечивать Красную Армию тем количеством боеприпасов, которые получал вермахт. К примеру, за 1942 год советская оборонная промышленность выпустила примерно вдвое меньше пороха, чем германская. Кроме того, у красноармейцев было меньше средств связи чем у противника, что конечно же снижало эффективность подготовки наступательных действий. Очевидно, о равновесии и даже перевесе РККА в технике, боеприпасах, вооружении и оснащении над вермахтом можно говорить лишь относительно заключительной фазы битвы за Ржев.
Нередко можно прочитать жалобы немецких военнослужащих на страшные морозы в период сражения за Ржев. К примеру, Фриц Ланганке из разведывательного батальона 2-й дивизии СС «Рейх» был уверен, что температура опускалась до минус 50 градусов по Цельсию из-за чего коченели руки и замерзала смазка в автоматах. Однако синоптики говорят, что зимы 1941/42 и 1942/43 годов в Европейской части России не были аномально холодными, на непродолжительное время столбик термометра опускалась максимум до -30 °C. Наши бойцы, имевшие более теплое обмундирование и привыкшие к суровым погодным условиям, разумеется, на морозах не зацикливались.
Взяли или оставили?
В начале 1943 года немецкое командование начало задумываться о том, чтобы оставить ржевский плацдарм и уже 6 февраля Гитлер издал приказ об отводе войск с занимаемых позиций и создании промежуточных оборонительных рубежей. 3 марта советские войска вошли в разрушенный до основания и опустевший Ржев. Из 56-тысячного населения города и пригорода осталось в живых только 362 человека.
В мемуарах этот эпизод отражен по-разному. Наши ветераны чаще писали именно о взятии Ржева, не акцентируя внимание на том, что они вошли в покинутый немцами город. Немецкие ветераны твердили о грамотно спланированной операции по оставлению позиций. Российские историки в целом согласны, что взятие под контроль Ржева советскими войсками во многом обусловлено тем, что отходящие германские части фактически не оказывали сопротивление. Командование вермахта понимало, что еще одна крупная наступательная операции РККА приведет к окружению немецкой группировки, а поэтому приняло решение сохранить остатки войск.
Расхождение мнений наблюдается в мемуарах и относительно вопроса разрушения Ржева. Советские источники возлагали вину за разрушение города на германские войска, немцы писали о том, что в основном Ржев был разрушен артиллерией и авиацией РККА «в ходе настойчивых многомесячных попыток советских войск отбить город». По официальным данным, из 5 443 жилых домов Ржева уцелело лишь 297.
Ликвидация Ржевского выступа позволила Красной Армии отодвинуть противника как минимум на 150 километров от Москвы, после чего серьезная угроза советской столице от германских войск уже не возникала. Недаром многие истории называют сражение за Ржев заключительным этапом Московской битвы. Кроме того, части РККА сковали подо Ржевом значительное количество подвижных немецких соединений, которые могли быть переброшены под Сталинград, что заметно бы осложнило выполнение операции «Уран».
Источник:
© Русская Семерка
