В случае ядерной атаки радиоактивное излучение «добивает» тех, кто выжил в момент взрыва. Этот второстепенный поражающий фактор, однако, может использоваться и в качестве первостепенного. В 1950-х годах Советский Союз испытывал ракеты и бомбы, которые буквально разбрызгивали во все стороны опасные радиоактивные вещества.
«Шлейф» Хиросимы
Идея радиологического оружия, по-видимому, пришла в голову советским военным после ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки. Правда, в пострадавших от американской атаки городах радиоактивный фон быстро пришёл в норму – их стали отстраивать заново уже через четыре года после трагедии.
Однако ничто не мешало использовать радиоактивные изотопы с более длительным периодом полураспада. В случае их боевого применения ионизирующее излучение не только нанесло бы урон живой силе противника, но и на долгие годы сделало бы его территорию непригодной для жизни.
Советское радиологическое оружие создавалось на основе жидких боевых радиоактивных веществ. По свидетельству ветерана подразделений особого риска Витольда Васильца, для этого применялись отходы атомной промышленности, растворённые в кислотах.
Жидкой радиоактивной начинкой «заправлялись», в частности, боевые части «Герань» и «Генератор», предназначенные для баллистических ракет Р-2 и Р-5. Дело в том, что ракеты-то в СССР построили, а вот способ поместить внутрь «атомную бомбу» придумали далеко не сразу. Поэтому боевые радиоактивные вещества рассматривались как реальная альтернатива ядерному оружию.
Испытаниями боевых частей ракет руководил «отец русской космонавтики» Сергей Королёв. Как вспоминал Витольд Василец, испытания начались в 1953 году на 71-м полигоне ВВС (Багерово, Крым). Самолёт Ту-4 с радиоактивным грузом поднимал в воздух лётчик-испытатель Серегин. Взлетев на высоту 10 тысяч метров, пилот сбрасывал боевую часть ракеты. На определённой высоте из неё, в свою очередь, выбрасывался пакет кассет с жидкими радиоактивными веществами. Всего было проведено 20 таких экспериментов. Стоит отметить, что кассеты заправлялись вручную, из-за чего персонал полигона получал серьёзные дозы облучения.
Наливные бомбы
«Попутно» проводились испытания так называемых наливных авиабомб (НАБ). Эти работы велись с 1953 по 1957 год на Семипалатинском полигоне под руководством генерал-майора Бориса Малютова. Бомба весом 100 кг сбрасывалась с высоты трёх километров. Имелось две модификации НАБ – одна из них взрывалась на земле, из другой при падении на грунт отстреливалась боевая часть, которая подрывалась в воздухе. Это позволяло увеличить площадь заражения. После взрывов дозиметристы измеряли уровень излучения от целей. Не обходилось без ЧП: при одном из полётов из-за технологического брака заправочного клапана бомбы радиоактивная жидкость растеклась по самолёту. После этого летательный аппарат пришлось списать.
Об аналогичных испытаниях рассказывал бывший военнослужащий Владимир Егоршин. По его словам, из самолётов на белую линию выбрасывались металлические шары ёмкостью 8-10 литров, наполненные радиоактивной жидкостью.
«Ударяясь о землю, они разрывались, жидкость дробилась на мелкие капли, создавая облако радиоактивного аэрозоля и радионуклидов. Я должен был на «газике» подъезжать, замерять и записывать уровень радиации на месте разрыва, а затем по следу движения облака определять минимальный уровень радиации в 1 рентген, в то время считавшийся безопасным», – свидетельствовал Егоршин (цитируется по книге Генриха Иоффе и Александра Нестеренко «Волчий камень»).
Все испытания радиологического оружия прекратились в III квартале 1958 года. «Герань» и «Генератор», как и наливные бомбы, на вооружение советской армии не поступили – к тому времени в баллистические ракеты уже удалось поместить ядерный заряд.
Другие страны также отказались от радиологического оружия, хотя некоторое время и ходили слухи, что Великобритания испытывает смертоносную «кобальтовую бомбу». Впоследствии запрет на «жидкую радиацию» был закреплён юридически.
«Как средство ведения войны неизбирательного характера, приводящее к массовому поражению людей и катастрофически влияющее на окружающую среду, это оружие подпадает под запрещающее действие положений многих международных нормативных актов (хотя прямо они не оперируют названием этого оружия), например, предусмотренных в преамбуле Конвенции ООН 1980 г., а также статьями 35 и 36 I Дополнительного протокола 1977 г», – отмечают Виктор Бодаевский и его соавторы в книге «Военные преступления в уголовном праве России».
Злоключения «Кита»
В 1950-х годах весьма перспективным направлением использования радиологического оружия казалось его применение на море, например, против авианосцев врага. Испытания такого рода велись на островах Западного архипелага в Ладожском озере. Здесь подрывались особые модели спецбоеприпасов. Кроме того, проводились эксперименты с листами стали, которые сначала заражались радиоактивными веществами, а потом подвергались дезактивации. Одной из площадок для опытов служило военное судно «Кит» – трофейный немецкий миноносец. После окончания экспериментов его частично затопили на мелководье близ острова Хейнясейма. Входы во внутренние помещения корабля наглухо заварили, но его палуба оставалась на поверхности. В 1970-х годах подполковник медицинской службы Вальдемар Таритан нашёл на «Ките» следы стронция-90. Последующие радиоэкологические исследования показали также наличие цезия-137.
В 1990 году проблему радиоактивного корабля подняли ленинградские «зелёные», которые возмущались, что отходы с него попадают в питьевую воду жителей северной столицы. Зрелище транспарантов на Невском проспекте встревожило министра обороны СССР Дмитрия Язова, и он приказал решить проблему. В 1991 году на Ладожское озеро прибыли специалисты Ленинградской военно-морской базы. Под руководством контр-адмирала Кирилла Тулина была проведена уникальная операция – «наследие» советской радиологической программы поместили в транспортный док и доставили на Ново-Земельский ядерный полигон. Здесь, в бухте Чёрная Губа, судно «Кит» упокоилось навсегда.
Источник:
© Русская Семерка
