«Ни шагу назад!»: почему в вермахте этот приказ ввели раньше Красной Армии

На самом деле этот лозунг, ставший легендарным благодаря сталинскому приказу No 227, первым произнес Гитлер. Фюрер среагировал почти на год раньше Сталина. Причины принятия этих приказов у основных противников во Второй мировой войне были схожи, а итоги выполнения этих директив оказались настолько разными, что повлияли на исход Великой Отечественной войны.

Всеми силами удержать фронт

После перехода РККА в контрнаступление под Москвой гитлеровское командование пребывало в растерянности, единого мнения по поводу выхода из этой ситуации у него не было. Генерал-фельдмаршал фон Бок, командовавший наступлением на Москву осенью 1941 года, имел аудиенцию у Гитлера зимой того же года. Судя по дневникам фон Бока, фюрер слабо представлял себе реальное положение собственных войск на Восточном фронте.

В середине декабря 1941 года, после докладов верховного командования сухопутных войск вермахта о катастрофической ситуации под Москвой, Адольф Гитлер решил усилить Восточный фронт посредством переброски частей с других участков боевых действий Великой Отечественной.

Федор фон Бок оставил воспоминания о дискуссии с Гитлером по поводу целесообразности усиления Восточного фронта. Этот горячий спор подогревался мнениями адьютанта фюрера, Рудольфа Шмундта, и начальника Генштаба сухопутных войск вермахта Франца Гальдера. Фон Бок склонялся к тому, что войскам в сложившейся ситуации целесообразнее отступить. Но Гитлер счел подобный исход нецелесообразным, поскольку войска в итоге отводились бы на неподготовленные позиции, и не было времени эти позиции готовить. Фон Боку фюрер в разговоре, состоявшемся 16 декабря, приказал: «Ни шагу назад, залатайте бреши и держитесь».

Беседа с фон Боком материализовалась в приказ Гитлера No 442182/41 как верховного главнокомандующего вооруженными силами. В районе Волхова фюрер приказывал драться «до последнего солдата и не отступать ни на шаг» – такими способами Гитлер стремился усилить блокаду Ленинграда. Группе армии «Центр» фюрер приказал не допустить «никакого незначительного отступления», дабы оно не привело к потере матчасти и тяжелого оружия.

Гудериан вспоминал в своих мемуарах, что Гитлер в ночь после подписания приказа звонил ему, требовал держаться и запретил отходить, обещал поддержку. Фюрер, по воспоминаниям Гудериана, пытался выходить на связь неоднократно, буквально «обрывал» телефон, но «... слышимость была очень плохая».

Гудериан констатировал: массовое отступление немецких войск началось еще до этих телефонных переговоров, и этот процесс уже невозможно было остановить, кто бы что кому ни приказывал. Вермахт не мог ничего противопоставить массированному контрнаступлению РККА, подмосковная зимняя кампания 1941 года для немцев была проиграна. Фон Бок как командарм издавал персональные приказы для частей группы армий «Центр» о том, что «каждому нужно держаться там, где он стоит», но действенными они не стали.

Все решали дни. Уже 19 декабря Гитлер отстранил от должности командующего сухопутными войсками Вильгельма Браухича и принял командование на себя. В тот же день лишился должности командующего группы армий «Центр» Федор фон Бок.

Как это работало в РККА

Проект одного из самых знаменитых приказов, мобилизовавших бойцов и командиров Красной Армии на отпор фашистам, писал начальник Генштаба маршал Александр Василевский. Июльский приказ 1942 года до сих пор вызывает споры у историков. Сам Василевский в мемуарах «Дело всей жизни» писал: Сталин так отредактировал проект приказа, что от него живого места не осталось. Генералиссимус акцентировал главную мысль на неприятии советскими гражданами пораженческого настроения бойцов и командиров РККА.

После поражения в Харьковской операции (прорыв немцами фронта между Курском и Харьковом, занятие фашистами Ростова и открытие гитлеровцам пути на Кавказ, их выход на Сталинград) приказ No 227 от 28 июля 1942 года был призван мобилизовать РККА для решительного отпора врагу по всем фронтам.

Василевский, несмотря на сталинскую редактуру, называл его «одним из самых сильных документов военных лет». Помимо Василевского указ хвалил и генерал армии Сергей Штеменко. Военачальники считали, что он способствовал прекращению паникерства в советской армии, вызванного немецким наступлением.