В СССР Николай Никулин был известен как профессор-искусствовед, специалист по фламандской и немецкой живописи, ведущий научный сотрудник Государственного Эрмитажа. И лишь немногие близкие люди знали, какую боль учёный носит в своём сердце со времён Великой Отечественной войны. Солдатские мемуары Никулина, напечатанные спустя 62 года после Победы, произвели фурор своей жёсткой (и даже жестокой) «окопной правдой».
Выживший
Николай Никулин родился в 1923 году в селе Погорелка Ярославской области, спустя четыре года семья переехала в Ленинград. Весной 1941 года юноша окончил десятый класс. Летом он записался в народное ополчение, но тогда молодых ленинградцев сразу же распустили по домам. Вскоре Никулин получил повестку из военкомата. Отучившись в школе радиоспециалистов, осенью он был зачислен связистом в 13-й артиллерийский полк. Первым серьёзным испытанием для новобранца стало участие в ноябрьско-декабрьском наступлении Волховского фронта.
Следующие два года Никулин вместе с сослуживцами провёл в болотистом мелколесье у станции Погостье. На его глазах развернулись провальные наступательные операции РККА – Любанская и Мгинская.
«И встаёт сотня Иванов, и бредёт по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулемётов, – описывал Никулин неудачные атаки. – А немцы в тёплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, всё предусмотрели, всё рассчитали, всё пристреляли и бьют, бьют, как в тире».
На войне Никулину довелось побывать пехотинцем и разведчиком, санинструктором, командиром отделения автоматчиков, наводчиком 45-мм пушек. После снятия блокады Ленинграда в составе 48-й артиллерийской бригады он освобождал Псков, Тарту, Либаву. В 1945 году проделал путь от Варшавы до Гданьска и далее на Берлин. Никулин закончил войну в столице Германии в звании сержанта, имел немало наград. Его боевой путь четырежды прерывался ранениями, в одном из боёв он был контужен.
Мемуары
Многие годы, по признанию Никулина, мысли о войне непрестанно обуревали его. Осенью 1975 года, отдыхая в Прибалтике, искусствовед за неделю написал историю своей военной службы. Для автора это стало «попыткой освободиться от прошлого, чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко осевшую там мерзость, муть и свинство».
Мемуары Никулина резко отличались от той «героической» мемуарной прозы, которая утвердилась в советской культуре.
Первоначально рукопись Никулина распространялась в машинописи между его знакомыми. В середине 1990-х годов автор послал свои воспоминания писателю Василю Быкову. Тот признался, что даже для него это оказалось «нелёгким чтивом».
Опубликовать книгу воспоминаний Никулина уговорил директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. В 2007 году «Воспоминания о войне» напечатало собственное издательство Эрмитажа. Никулин скончался спустя два года после выхода книги.
Дискуссия
Мемуары Никулина не отличались ни броским названием, ни крупным тиражом. Однако они тут же привлекли внимание читающей публики, причём слава книги оказалась скандальной. На фронтовика посыпались обвинения в клевете и оскорблении памяти погибших. Нашлись даже те, кто в традициях гитлеровцев требовал изъять тираж книги и сжечь её. Герой Советского Союза Владимир Карпов, например, опровергал описанные Никулиным сцены расстрела отступающих красноармейцев заградотрядами.
Некоторые критики пытались отрицать ценность свидетельств Никулина, подчёркивая «психотерапевтический» характер книги. По их мнению, автор «вымещал» последствия личной психотравмы, огульно обвиняя советских командиров в трудностях войны.
Однако часть ветеранов проявила солидарность с Никулиным. Автора хвалили за натурализм описаний и благодарили, что он не забыл того, о чём многие участники войны не хотели даже думать (хотя видели то же самое).
«Соотношение убитых: 1 к 10, или даже больше – в пользу побеждённых, – сетовал Никулин. – Замечательная победа! Это соотношение всю жизнь преследует меня как кошмар».
В другом месте автор разоблачал стратегии выживания фронтовых «ловкачей». Одни из них устраивались на «тёпленькие местечки»: «при кухне, тыловым писарем, кладовщиком, ординарцем начальника». Некоторые занимались самострелом. Эти люди считались участниками войны, а собственное недостойное поведение замещали пустословной риторикой. Мало что зная о фронте, тыловики, по словам Никулина, составили основу организаций ветеранов и создавали вокруг войны «романтический ореол». Истинные же победители либо спились, либо умолкли, будучи сломлены тяготами судьбы.
Николай Никулин не одинок в суровом отношении к прошлому. Его воспоминания сравнивают с книгой капитана Александра Шумилина «Ванька-ротный», с мемуарами артиллериста Петра Михина и романом Виктора Астафьева «Прокляты и убиты».
Никулин не умаляет героизма советских солдат, встретившихся на своей земле с одной из самых мощных армий в мире. Основная идея его книги вовсе не в том, что Красная Армия задавила врага «массой тел», а в том, что война, как явление – принципиально «античеловечна». Никулин говорит, что война – это «ужас, смерть, голод, подлость», а также «самое большое свинство, которое когда-либо изобрёл род человеческий».
Источник:
© Русская Семерка
