В советское время про Курскую битву писали много, но не все ее фрагменты были освещены одинаково. Оборонительным боям уделялось много внимания, чего нельзя сказать о наступательных действиях наших войск. Менее всего внимания уделили операции на южном направлении под кодовым названием «Полководец Румянцев».
Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция
Белгородско-Харьковская операция под кодовым названием «Румянцев» началась 3-го августа и длилась 21 день.
После того, как немецкое наступление на южном фасе Курской Дуги окончательно выдохлось, советские войска перешли в наступление, и на большей части фронта вышли на позиции, с которых началась Курская битва.
5 августа в ходе начавшегося наступления Воронежского и Степного фронтов был освобождён Белгород. И хотя немецкие контрудары сильно замедлили советское наступление, 23 августа был освобождён Харьков.
В ходе операции советские войска, согласно справочнику «Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил», под редакцией Г. Ф. Кривошеева, потеряли 255 566 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Немецкие потери за весь август составили 51 724 человек. В ходе наступления ежедневно фронты теряли 12 170 человек. По тому времени — почти две полноценных дивизии. Столь большие, особенно в сравнении с вермахтом, потери большинство историков объясняет отказом советского командования от операции по окружению белгородско-харьковской группировки противника. Ведь сама конфигурация фронта были крайне удачной для того, чтобы устроить немцам «котёл». Вместо этого наши войска наступали в лоб, выдавливая немцев, что и стало причиной высоких потерь.
О причинах такого решения уже давно спорили историки на Западе, а в постсоветское время этому стали уделять внимание и отечественные исследователи.
Почему под Харьковом на стали устраивать новый Сталинград
На этот вопрос ещё в советское время в своих мемуарах дал ответ тот, кто и занимался планированием операции. В своей книге «Генеральный штаб в годы войны», С. М. Штеменко, который тогда был начальником оперативного управления Генштаба РККА, пишет, что рассматривались два варианта наступления. И от варианта окружения немцев отказались.
Штеменко приводит следующие доводы. Во-первых, у немцев было слишком много сил в этом районе. Во-вторых, вермахт создал очень мощную оборону. В-третьих, окруженные в Харькове войска могли бы создать там настоящую крепость, которую было бы очень сложно взять. В результате Штеменко делает вывод, что:
«… окружение и последующая ликвидация белгородско-харьковской группировки немцев надолго приковали бы к себе большое количество наших войск, отвлекли бы их от наступления на Днепр и тем самым облегчили неприятелю возможность создания новой сильной обороны по правому берегу Днепра.»
Поскольку в СССР историю войны изучали по мемуарам, то и оспаривать Штеменко никто не мог, тем более, что доступных документов не было.
В настоящее же время в свободном доступе находится достаточно советских и немецких документов, которые полностью опровергают сказанное.
Документы опровергают мемуары Штеменко
Все многочисленные архивные документы дают картину иную, чем она представлялась в мемуарах.
Немецкие войска действительно представляли собой значительную силу, но их количество было существенно преувеличено. Большая часть танковых дивизий была переброшена на другие участки фронта: дивизия «Великая Германия» в район Орла, дивизия СС «Адольф Гитлер» в Италию, остальные дивизии СС направлены в Донбасс. Поэтому войскам Степного и Воронежского фронтов противостояли не 600 танков (625 боеспособных танков было во всей группе армий «Юг»), а 306 танков и штурмовых орудий. С учетом того, что советские войска имели к началу операции 2672 танка и САУ, разница очень велика. Большинство немецких пехотных дивизий после понесённых потерь не получили пополнения, в них было максимум 50-60% личного состава, тогда как советские войска смогли довести среднюю численность стрелковых дивизий до 6-7 тыс. человек. Что особенно важно, все эти данные были известны уже в момент планирования операции, состав немецких войск был достаточно подробно вскрыт нашей разведкой.
Также невысокого мнения, согласно документам, наши войска были и о немецкой обороне, считали её достаточно слабой и неподготовленной.
Довод же Штеменко, что Харьков может превратиться в неприступную крепость, не совсем понятен, так как по плану город в любом случае окружили и штурмовали.
Что касается выигрыша немцами времени и создания обороны по Днепру, то с этим никто из историков не соглашается. К тому времени вермахт испытывал огромный дефицит личного состава. В строй уже ставили подростков, стариков, преступников, иностранцев, даже «расово неполноценных». Если бы немцам устроили в районе Харькова большой «котёл», то он мог привести к полному развалу всей южной части Восточного фронта.
Почему же не стали окружать?
По мнению одного из исследователей Курской битвы, В. Замулина, изложенном в его работе «К вопросу о причинах отказа советского командования от окружения белгородско-харьковской группировки вермахта в августе 1943 г.», причиной стала неуверенность командования, в первую очередь И. В. Сталина, в возможности осуществить окружение. В первую очередь Верховный сомневался в мастерстве высшего командного состава. «Котёл» под Сталинградом показал, что при подобной операции сковывается очень много сил, да и весь ход боёв под Сталинградом развивался далеко не по плану. Но самое главное, успех под Сталинградом был единственным. Все остальные попытки устроить немцам «котёл» в 1942 и первой половине 1943 года заканчивались неудачей, а то и трагедией.
И хотя принято считать, что Красная Армия научилась окружать немцев уже зимой 1943-го, на самом деле и Корсунь-Шевченсковский «котёл» и Каменец-Подольский, которые советские историки именовали «вторым» и «третьим» «Сталинградами», оказались не совсем удачными — немцы из них вырвались.
Вероятно, это послужило причиной решения, которое привело к столь большим потерям в операции «Румянцев».
Источник:
© Русская Семерка
