После краха Российской империи и завершения Гражданской войны военные круги Японии рассматривала советский Дальний Восток как закономерную сферу экспансии. Идея «северного похода» (Хокушин-рон) в Сибирь оформилась в конкретные стратегические планы к 1941 году, как раз когда нацистская Германия напала на СССР.
Первые амбиции
Считая молодое Советское государство слабым, японский Генштаб уже в середине 1920-х годов разрабатывал мобилизационные планы для войны. В 1931 году военный атташе Касара Юкио представил масштабную цель: захват территорий вплоть до озера Байкал. Первые оперативные планы, такие как «Оцу», предполагали удары из Кореи и с моря для захвата Приморья, Сахалина и Камчатки.
Однако эти планы столкнулись с суровой действительностью. Продолжающаяся затяжная война в Китае оттягивала на себя основные силы и ресурсы Японии. А пограничные конфликты у озера Хасан (1938) и сокрушительное поражение на реке Халхин-Гол (1939) продемонстрировали возросшую мощь и техническую оснащенность Красной Армии. Миф о ее слабости был развеян.
«Исторический шанс»
Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года было оценено в Токио как уникальная возможность для новых территориальных приобретений. Активная разработка нового наступательного плана, получившего кодовое название «Кантогун токусю энсю» («Особые маневры Квантунской армии»), началась уже в июле.
Главный удар планировалось наносить на восточном (уссурийском) направлении силами 1-го фронта (19 дивизий). Целью было окружение и разгром советских войск в Приморье, захват Владивостока и Хабаровска. Вспомогательные удары должны были наносить 4-я армия (3 дивизии) — на Благовещенск, а 6-я армия (4 дивизии) — через Большой Хинган в Монголию.
Таким образом планировалось быстро перерезать Транссибирскую магистраль в районе станции Рухлово (ныне Сковородино), чтобы полностью изолировать Дальний Восток и не допустить переброски подкреплений с запада. Операцию хотели завершить уже к середине октября 1941 года, синхронизируя с ожидаемым падением Москвы под ударами вермахта.
Легендарный разведчик Рихард Зорге, опираясь на свои источники, сообщал в Москву о готовящемся нападении во второй половине августа после дополнительной мобилизации.
Почему план остался на бумаге
Несмотря на детальную проработку и концентрацию сил (Квантунская армия была усилена до 750 тысяч человек), Япония так и не решилась начать войну. Память о тяжелом поражении от советских войск под командованием Жукова была еще слишком свежа. Японское командование больше не страдало недооценкой противника.
Все лето 1941 года в Токио шла острая дискуссия между «партией сухопутной армии», желавшей реванша на севере, и «партией флота», настаивавшей на экспансии в богатые ресурсами регионы Юго-Восточной Азии. В итоге выбор был сделан в пользу южного направления, что вылилось в нападение на Перл-Харбор в декабре 1941 года.
Тем более, что уже к августу-сентябрю 1941 года стало ясно, что сопротивление Красной Армии на советско-германском фронте гораздо упорнее, чем ожидалось. Перспектива затяжной войны на два фронта — в Китае и против СССР — очень пугала японское руководство.
Окончательный отказ от планов на севере созрел после провала немецкого наступления на Москву (декабрь 1941), а поражение вермахта под Сталинградом в 1943 году похоронило их окончательно. Япония предпочла сосредоточиться на обороне и войне на Тихом океане.
