Петербуржский сленг: что значит поребрик на самом деле

В Санкт-Петербурге, как и во многих крупных городах, русский язык имеет свои региональные особенности. Говор, распространëнный в Северной столице, обладает множеством уникальных черт. Например, в городе на Неве в обиходе используется слово «поребрик». Вроде бы синоним «бордюра»… Но так ли это на самом деле?

Петербургские тайны

Лексическое своеобразие петербуржского сленга поражает. Так, в Петербурге принято говорить «зоосад» вместо «зоопарка», «карточка», а не «проездной». У коренных петербуржцев тротуар – это панель (отсюда пошёл фразеологизм «пойти на панель»), высотка – точка, букинистический магазин (с ленинградской эпохи) – старая книга.

У горожан принять давать оригинальные названия городским достопримечательностям или местечкам: «Апрашка» – Апраксин двор, «Уделка» – барахолка на станции метро Удельная, где можно найти буквально всё, «Грибанал» – канал Грибоедова, «Стрелка» – стрелка Васильевского острова.

Немало вопросов вызывает и французское слово «бордюр». В Петербурге его заменяет русское слово «поребрик». Кстати, таким же термином границу тротуара называют только в Свердловской и Новосибирской областях. Стоит отметить, что с профессиональной точки зрения отличия между бордюром и поребриком есть. У бордюра верхняя часть конструкции располагается вровень с верхушкой обустраиваемого мощения. А вот поребрик обладает выступающим элементом – его верхняя часть располагается чуть выше поверхности.

Самое же известное петербургское слово – это название подъезда («парадная»).

Кушать подано

Богат петербуржский сленг и гастрономическими словечками. Пирожок с начинкой из куриного мяса в Северной столице принято называть «курник», курицу – «курой», гречку – «гречей», батон – булкой.

Петербуржцы наливают суп поварëшкой, едят шаверму и пышки (пончики), после выкуренной сигареты у них остаются хабарики или хабцы (окурки), а пугают в тёмных подворотнях прохожих гопники.

Таких примеров можно привести ещё много, что подтверждает – петербуржский сленг актуален и в XXI веке, когда о глобализации не говорит только ленивый.