Каких советских пленных немцы не вербовали

Начиная кампанию против Советского Союза, немцы были уверены, что красноармейцы будут массово сдаваться и переходить на их сторону. Да и гражданское население поддержит «освободителей». Как пишет Дмитрий Жуков в книге «РННА. Враг в советской форме», хотя изначально военно-политическое руководство Третьего рейха не планировало привлекать советских военнопленных к активному участию в боевых действиях, в момент, когда провал Блицкрига стал очевиден, на местах все чаще стали полагаться на добровольцев и завербованных советских солдат и офицеров.

«Желающие помочь» на службе Вермахта

Не секрет, что в первые годы войны РККА несла не только большие людские потери убитыми, но и теряла миллионы пленными. По подсчетам немецкого историка Кристиана Штрайта (книга «Они нам не товарищи...Вермахт и советские военнопленные в 1941-45 гг.») к весне 1942 года только убитых и умерших от голода и болезней советских военнопленных в немецких лагерях было около 2 миллионов. И еще 1 миллион солдат и офицеров был выпущен из лагерей «в обмен на согласие служить в вермахте в качестве «желающих помочь» (Hilfswillige)».

Эти цифры (особенно вторая) вызывают сомнение у многих советских и российских историков. Но, за неимением других достоверных данных, их вполне можно принять на веру. Тем более, как пишет историк Павел Полян в книге «Жертвы двух диктатур», «плен рассматривался как тяжкое воинское преступление, наравне с прямым переходом на сторону врага». Такой проступок приравнивался к измене Родине и карался расстрелом с конфискацией. Страх перед таким исходом вполне объясняет желание советских военнопленных вступить в ряды вспомогательных отрядов Вермахта.

Назначенные и идейные

Впрочем, столь большое количество добровольных помощников из числа красноармейцев не должно смущать. Борис Соколов в работе «Оккупация. Правда и мифы» отмечает, что принцип добровольности нередко нарушался. В архивных документах Вермахта часто встречается выражение «zu Hilfswilligen ernannten», что можно перевести как «назначены добровольными помощниками». Но принуждение было лишь одной из методик — в арсенале специалистов Абвера было немало  других инструментов.

Из наиболее опытных «идейных» добровольцев, которые шли на сотрудничество не ради спасения своей жизни, а из антикоммунистических или антисталинских убеждений, набирали диверсионные группы. Остальных же отправляли в ряды Русской Национальной Народной Армии (РННА), которая в последствии превратилась в РОА. Существовало несколько лагерей, в которых военнопленных сначала «готовили» — избивали, унижали, морили голодом. Ведь запуганного ослабленного человека сломать куда проще.

Как рассказывал один из организаторов и руководителей РННА Константин Кромиади, «подготовленных» таким образом бойцов выстраивали перед вербовщиком, который произносил пламенную агитационную речь, приглашая добровольцев. Их сразу же заносили в особый список и освобождали, а над остальными «работали» дальше: угрожали, пытали, морили голодом, или использовали жесткую антисоветскую пропаганду.

Кроме летчиков и танкистов

Уже в первый год войны и оккупации схема вербовки была хорошо отработана и, как видим, давала неплохие результаты. Сергей Чуев в книге «Проклятые солдаты. Предатели на стороне III рейха», рассказывает, что поначалу добровольцев принимали в ряды РННА вне зависимости от рода войск, но вскоре эта практика изменилась. Командиры коллаборационистских формирований напрочь отказывались принимать в свои ряды пленных летчиков и танкистов.

Первые были повально офицерами, морально устойчивыми и верными советской власти. Да и в танкисты в основном попадали комсомольцы и коммунисты, отличники боевой подготовки и трудовой деятельности (трактористы, водители, механики). Именно летчики и танкисты чаще всего становились организаторами и участниками заговоров в лагерях, вели там антинацистскую пропаганду.

Естественно, коллаборационистам такие были «не в жилу». Впрочем, исключения все же были. Особенно в первый и последние годы войны. Достаточно взглянуть, например, на этот список. В немецких источниках есть информация о более чем трех сотнях советских летчиков, перешедших на сторону врага в 1943-1944 гг. Но слишком уж сомнительными выглядят эти данные.