В советское время любое описание Сталинградской битвы в той части, что касалась операции по окружению немецких войск, обязательно включало упоминание о том, что советское наступление было неожиданным для противника. Подчеркивалось, что втайне от врага удалось сосредоточить большие силы, про которые немецкая разведка не знала. Об этом можно прочитать и в пятитомнике «История Великой Отечественной войны», и в двенадцатитомной «Истории Второй мировой войны», и в книге академика А. М. Самсонова «Сталинградская битва». В качестве доказательства советские историки приводили слова начальника штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта, генерал-полковника Йодля: «Мы полностью просмотрели сосредоточение крупных русских сил на фланге 6-й армии (на Дону). Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение».
Однако еще в советское время многие задавались вопросом о том, как могло немецкое командование не предусмотреть саму возможность подобной операции, и не принять меры, чтобы обезопасить себя от ударов с флангов? Ведь для понимания, что любые прорвавшиеся глубоко войска противника можно окружить ударом по флагам, не нужно быть гениальным полководцем, это знает любой выпускник военного училища. Правда, в советское время идея окружить немцев в Сталинграде преподносилась как «гениальное прозрение» маршала Жукова. Хотя во всех аналогичных ситуациях Красная Армия всегда пыталась окружать немецкие войска там, где они глубоко вклинились в нашу оборону. Еще начиная с 1941 года, когда тот же Жуков пытался окружить немцев в районе Ельнинского выступа. Далее было окружение войск вермахта в районе Демянска, которое не удалось, так как немцы пробили коридор и продолжали сражаться. Огромный выступ в районе Ржева и Вязьмы Красная Армия также старалась «срезать» в ходе всего 1942-го.
В этой ситуации говорить о том, что командование вермахта могло не ждать попытки окружения своих войск, глубоко вклинившихся в районе Волги, могут только люди, рассчитывающие, что наивная аудитория готова во все слепо верить. Что и имело место в Советском Союзе с той лишь оговоркой, что верили не все. Просто высказывать иное мнение было запрещено, его бы никто все равно не услышал.
В постсоветское время появилось немало исторических трудов, в которых война описывается уже не в русле советской цензуры. Сталинградской битве, как ни странно, внимания не уделялось и после распада СССР. Была лишь книга А. Панина «Сталинград. Забытое сражение», где на основании документальных данных была описана реальная история событий под Сталинградом.
Конечно, генерал-полковник Йодль является непосредственным свидетелем. Но фразами, выдернутыми из контекста, зачастую можно объяснить что угодно. Тем более получается, что Йодль противоречит всем действиям командования 6-й армии и группы армий «В». Которые как раз и выделяли резервы для того, чтобы реагировать на удары Красной Армии. И именно в тех районах, где был нанесен «внезапный» удар.
В течение всего сентября и октября советские войска практически непрерывно атаковали немцев южнее и севернее Сталинграда, стремясь окружить 6-ю армию Паулюса. В ноябре продолжилось тоже самое, просто был нанесен еще и удар Юго-Западным фронтом с плацдарма в районе Серафимовича, где оборону держали румынские войска.
Поскольку и в сентябре, и в октябре атаки советских войск на флангах сталинградской группировки немцам удавалось успешно отражать, то и в ноябре рассчитывали на тот же результат. При этом командование вермахта полагало, что даже в случае прорыва обороны советскими войсками может повториться ситуация подо Ржевом, когда прорвавшие фронт войска Красной Армии сами попали в окружение и были разгромлены.
Для этого командование группы армий «В» выделяло резервы из подвижных соединений. Другое дело, что эти резервы к ноябрю были слишком слабы. Благодаря подавляющему общему превосходству Красной Армии, советское командование к началу операции «Уран» сосредоточило огромные силы на наиболее важных участках.
В полосе прорыва Сталинградского фронта (не учитывая войск в городе) было 8 стрелковых и 2 кавалерийских дивизии, 1 танковый и 1 механизированный корпуса, 4 отдельные танковых бригады. Всего до 500 танков. Против них действовали 5 румынских и 1 немецкая пехотные дивизии, 2 румынские кавалерийские дивизии, 1 мотопехотная немецкая дивизия (в ней 29 танков). В полосе Донского фронта против 24 стрелковых дивизий, 1 танкового корпуса, 6 отдельных танковых бригад (до 400 танков) оборонялись 5 пехотных, 2 мотопехотные и 2 танковые немецкие дивизии (125 танков). Важно учесть, что немецкие дивизии к ноябрю сократились до размеров полка и были вдвое-втрое слабее советских. В полосе Юго-Западного фронта против 8 пехотных и 2 кавалерийских румынских дивизий было 18 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 3 танковых корпуса, не считая отдельных бригад. Всего 728 танков.
В глубине, позади румынских войск, находился 48-й моторизованный корпус (до 100 румынских и 40 немецких танков), который и должен был пытаться парировать прорыв советских танковых корпусов. Утверждение о том, что немецкое командование совсем не ожидало советского наступления, в том числе и в районе Серафимовича, опровергается их же действиями. Все дело лишь в том, что хоть немцы и знали, что советские войска будут предпринимать новые попытки окружить 6-ю армию и знали возможные участки советского наступления, сделать что-то большее у них просто не было сил.
Источник:
© Русская Семерка
