«Почему Геринг орет?»: за что заключенный нацист получил дубинкой по шее

Фотография – это не только искусство, но и тяжелый труд. По крайней мере, для фотокорреспондента Евгения Халдея подобные утверждения не были пустым звуком. Так, множество проблем доставил Халдею на Нюрнбергском процессе Герман Геринг, упорно не желавший попадать в объективы камер.

Съемки Нюрнбергского процесса

Как известно, после окончания Второй мировой войны в германском городе Нюрнберге состоялся судебный процесс над нацистскими преступниками. Первое, что бросилось в глаза журналисту Аркадию Полтораку, автору мемуаров «Нюрнбергский эпилог», — это отсутствие в зале суда солнечного света: окна были зашторены наглухо. Время от времени в помещении включали прожекторы для того, чтобы кинооператоры и фотографы имели возможность производить съемку этого исторического события и запечатлеть подсудимых.

В Нюрнберг тогда съехались кинооператоры и фотографы многих стран мира. Со стороны Советского Союза на процессе присутствовали несколько фотокорреспондентов, среди которых был и Евгений Халдей. В активе Халдея значились многие легендарные исторические эпизоды: это и Парад Победы 1945 года, и Потсдамская конференция, да и автором символичного снимка «Знамя Победы над рейхстагом» был именно Евгений Ананьевич. Гитлеровцы расправились с отцом и сестрами фотографа, поэтому он не раз повторял: «Я простил немцев, но забыть не могу, что они натворили».

«Уже нельзя спокойно поесть!»

А вот нацисты относились к советским операторам крайне негативно. Особенно в этом противостоянии «преуспел» бывший председатель Рейхстага Германии Герман Геринг, считавшийся вторым человеком после Адольфа Гитлера в нацистской партии. Находясь в зените своей карьеры, Геринг охотно позировал фотографам, не оставляя без снимка ни одного мало-мальски важного мероприятия. Однако сидя в зале, где проходил Нюрнбергский процесс, Геринг был недоволен тем, что его лицо то и дело попадало в объективы.

Впрочем, Герман Геринг был относительно терпелив даже тогда, когда его фотографировали прямо в камере во время принятия пищи. Но это относилось исключительно к американцам и французам. Если верить Евгению Халдею, слова которого приведены книге Александра Звягинцева «На веки вечные», едва Геринг увидел на фотографе советскую форму, он тут же завопил: «Что такое, уже нельзя спокойно поесть!». Подоспевший американский лейтенант, спросил, почему Геринг орет. Халдей все объяснил, и лейтенант ударил нациста по шее дубинкой. Тот сразу успокоился.

Тяжелая работа

Вообще, Евгению Халдею удалось зафиксировать на пленку множество знаковых эпизодов Нюрнбергского процесса. Интересно, что для того, чтобы сделать удачные кадры с тем же Германом Герингом, который постоянно закрывал лицо при виде журналистов, Халдей за две бутылки виски договорился с советским переводчиком, что на время займет его сиденье. Переводчик, по мнению фотографа, занимал наиболее удачное для съемки место. Дело в том, что портретные снимки были не только коньком, но и настоящей страстью Халдея. Большинство фотографий Геринга в Нюрнберге – это работы Халдея.

Да и наиболее эффектные фотопортреты Иосифа Сталина, к примеру, на Потсдамской конференции, тоже сделал Евгений Халдей. Со Сталиным, кстати, проблем было не меньше, чем с Германом Герингом. Так, для того, чтобы запечатлеть вождя в удачном ракурсе, в распоряжении Халдея было всего 3 минуты. Сталин постоянно сидел и писал, не поднимая головы. В один момент Иосиф Виссарионович вдруг повернулся к Вячеславу Молотову, и Халдей наконец зафиксировал лицо советского лидера. Сталин серьезно относился к своим снимкам, поэтому во время работы по спине Халдея тек холодный пот.