Почему Керенский отказался выпускать из России Николая II

Часто можно встретить утверждения, что некоторые европейские венценосцы имели полную возможность по дипломатическим каналам выручить из большевистского плена если не самого Николая II, то хотя бы его жену и детей.

Временное правительство готовило суд над царской четой

При отречении Николаю II якобы были даны гарантии беспрепятственного выезда с семьёй за границу, конкретно – в Англию. Однако факты показывают, что Временное правительство готовило, скорее, не безопасный отъезд царской семьи за границу, а суд над отрёкшимся царём и, по всей вероятности, также над его супругой, которую тогда в России очень многие считали главной покровительницей Распутина, немецкой шпионкой и виновницей всех вообще обрушившихся на страну бед.
Керенский утверждал позднее, что Временное правительство сразу запросило кабинет министров в Лондоне относительно принятия Николая II с семьёй. Однако функции самого Керенского первоначально никак не были связаны с дипломатией. В первом составе Временного правительства (март-апрель 1917) Керенский был министром юстиции и в этом качестве он выступил инициатором расследования «злодеяний» царского режима. В мае-июне он был военным и морским министром. Когда в июле 1917 года Керенский возглавил Временное правительство, то и тогда он не мог дать добро на выезд за границу царской семьи. В это время ещё вовсю работала Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, пытаясь собрать материалы на царскую чету, изобличающие её в преступных связях с врагами России.

Ещё в марте 1917 года Керенский совершенно чётко дал понять, что намерен довести дело не только до суда, но и до расправы над свергнутым венценосцем, а также, вероятно, над царицей и кем-нибудь ещё. «Две-три жертвы, пожалуй, необходимы», – цинично заявил он членам Правительствующего Сената, высшего судебного органа, назначенного ещё царём.
Надо иметь в виду ещё и то, что Временное правительство, по крайней мере – до начала июля 1917 года – было сильно сковано в своих действиях Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. А заправлявшие в нём вожди «революционной демократии» – партий эсеров и меньшевиков – требовали суда над императором и сановниками его режима. Расправы с «немкой-царицей» и «Николаем кровавым» требовали и многие рабочие столицы, и части гарнизона, и особенно матросы Балтфлота. В таких условиях для Временного правительства было вообще опасно помогать царской семье скрыться от «правосудия» за границу – это могло спровоцировать серьёзный политический кризис.
Для Временного правительства суд над царской четой был своего рода «козырем в рукаве», который оно собиралось разыграть в подходящий момент, чтобы заткнуть рот наиболее рьяным своим критикам слева. Поэтому оно держало царскую семью под арестом и не собиралось никуда выпускать. Правда, события стали развиваться настолько стремительно, что от этого или какого-то другого шага Временного правительства уже перестало зависеть что-либо.

Общественное мнение Англии считало царя германским агентом

Чтобы понять и оценить образ действий короля и правительства Великобритании, необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Во-первых, это намерения и действия самого Временного правительства, о которых уже сказано. Во-вторых, российская либеральная пресса ещё до революции создала царской чете образ людей, изменявших России и Антанте связями с Германией, а после революции стала писать об этом открыто и взахлёб. В-третьих, Россия продолжала рассматриваться на Западе как ценнейший союзник в войне, и ничего, что могло бы спровоцировать отход России от Антанты, Англия делать не собиралась. В-четвёртых, наконец, Великобритания – конституционная монархия, и от короля там мало что зависело.

23 марта 1917 года правительство Великобритании поручило своему послу в Петрограде Джорджу Бьюкенену передать через Временное правительство приглашение Николаю II с семьёй приехать в Великобританию и поселиться там. Однако кто-то инспирировал утечку информации об этом, и уже в первых числах апреля оппозиция в палате общин подняла шум. Здесь вспомнили все обвинения в пособничестве врагу, которыми наградила царя до и особенно после революции российская оппозиция. Дело закончилось тем, что уже 10 апреля король Георг V дал указание своему личному секретарю лорду Стенфордхему предложить премьер-министру Дэвиду Ллойд-Джорджу взять данное приглашение назад. Кабинет министров поручил Бьюкенену известить об этом Временное правительство, мотивировав, что правительство Его величества не может принять человека, «чьи симпатии к врагу хорошо известны».
Георг V приходился Николаю II двоюродным братом по общей бабушке – датской королеве. Оба монарха даже внешне были очень похожи. По другой бабушке – английской королеве Виктории – он был двоюродным братом императрицы Александры Фёдоровны. Историк Александр Боханов пишет: «Король Георг V не сделал ровно ничего, что могло бы облегчить участь поверженных венценосцев. У него было ни малейшего желания бросать вызов публике, демонстрируя свои человеческие симпатии, если они у него и существовали». Однако, учитывая всё вышесказанное, этому удивляться не приходится.

Кайзер мстил царской чете за отказ заключить сепаратный мир

Внуком королевы Виктории по маминой линии был и германский кайзер Вильгельм II. Большевики, как известно, пользовались материальной поддержкой Германии во время своего прихода к власти. Ленин обеспечил Германии выгодные условия Брестского мира. Весной 1918 года влияние Германии на советскую Россию находилось в зените. Казалось бы, одного слова кайзера могло быть достаточно для спасения если не самого Николая II, то хотя бы царицы с детьми. Тем более, если царица, как говорили в России, и вправду была «немецкой шпионкой».
Однако стоит ли удивляться, что кайзер ни в малейшей степени не использовал зависимости советского правительства от Германии для того, чтобы вызволить царскую семью из большевистского застенка? Ему ли было не знать лучше всех, что «Ники» и «Аликс» презрительно отвергали во время войны все его предложения о сепаратном мире?!
Тем не менее, большевики пытались использовать возможную заинтересованность Германии в спасении семьи царя. Поэтому они сообщили об убийстве только одного Николая II и до сентября 1918 года включительно поддерживали в контактах с германским правительством ложный слух о том, что жена и дети царя живы. Затем прекратили это, очевидно, ввиду отсутствия у другой стороны какого-либо встречных движений.
Можно, конечно, предположить, что, если бы монаршьи дома заранее знали о той участи, которая предстоит царским детям, неповинным в «грехах» родителей, то они, возможно, проявили бы больше дипломатической активности в направлении их освобождения. То, что совершили большевики в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года, не укладывалось ни в какое воображение, и этому ещё долго отказывались верить многие как в России, так и за границей.