Почему Сталин снял Жукова с поста начальника Генштаба

Начало Великой Отечественной войны Георгий Константинович Жуков встретил в должности начальника Генерального Штаба РККА. Однако прошло чуть больше месяца, и 30 июля 1941 года он был уволен с этого поста. С тех пор до самого конца войны Жуков пребывал в различных высоких командных, но отнюдь не штабных должностях.

Прирождённый командир

Жуков был назначен начальником Генштаба в январе 1941 года. На  это решение Сталина повлияли удачные действия Жукова в августе 1939 года в качестве  командующего группировки советских войск в Монголии против японцев на Халхин-Голе и ротация высших командных кадров после слабо проведённой советскими войсками финляндской кампании зимой 1939/40 года. Кроме того, непосредственный предшественник Жукова на этом посту генерал армии Кирилл Мерецков был в это время арестован по ложному навету.

Очевидно Сталин не был знаком с характеристикой, данной Жукову ещё в 1930 году его тогдашним начальником Константином Рокоссовским. В ней было, в частности, указано, что Жуков «на штабную работу назначен быть не может – органически её ненавидит».

Жуков, разумеется, старался, как мог. Естественно, не его вина (или, скажем так, отнюдь не только его вина), что советские войска в первые месяцы Великой Отечественной войны терпели жестокие поражения. Но всё-таки в качестве командующего он был бы на своём месте. Решение Сталина освободить его от обязанностей начальника Генерального штаба было правильным.

В известном смысле даже удивительно, что целый месяц после начала войны талант Жукова использовался не по лучшему назначению. Чтобы переназначить его со штабной должности на командную, очевидно, нужен был какой-то мотив.

Рассказ Жукова

Историки до сих пор некритично воспроизводят версию снятия Жукова, изложенную им самим в мемуарах «Воспоминания и размышления». В них говорится, что в ночь с 29 на 30 июля 1941 года между Сталиным и Жуковым возникли резкие разногласия по планированию дальнейших операций. Жуков, указывая на опасность окружения советских войск под Киевом, предложил Сталину заблаговременно оставить столицу Украины.

Это предложение показалось Верховному неприемлемым. Сталин вспылил, на что Жуков тоже вспылил и предложил Сталину использовать его на другом посту. На что Сталин, уже поостыв, согласился. Жуков стал командующим Резервным фронтом, где провёл в сентябре 1941 года свою первую успешную наступательную операцию (и первую успешную наступательную операцию советских войск в ходе всей Великой Отечественной войны) под Ельней.
Что не позволяет принять версию данного события в изложении Жукова?

Предлагал ли Жуков Сталину оставить Киев

Это, прежде всего, несоответствие той обстановки, какая рисуется в мемуарах Жукова, реальной оперативной обстановке, какая была на фронте к 30 июля 1941 года.

Жуков, согласно воспоминаниям, докладывал Сталину:
«На Украине, как мы [в Генштабе – Я.Б.] полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий “Юг”».

Так вот, описываемая обстановка соответствует реалиям не конца июля, а конца августа 1941 года. 30 июля передовые части 1-й немецкой танковой группы генерала фон Клейста находились ещё только под Звенигородкой и Уманью, откуда до Днепропетровска около 400 километров, да и до Кременчуга почти 300 километров.

Конечно, можно предположить, что Жуков был настолько гениален, что уже тогда, за месяц до действительных событий, предвидел выход немецких войск в большую излучину Днепра с последующим поворотом их удара на север, во фланг и в тыл оборонявшей Киев группировке войск советского Юго-Западного фронта.
Но что-то подсказывает, что это не так. И это «что-то» — умолчание Жукова о реальной обстановке, которая складывалась в это время на Украине.

Снят за просчёты в подготовке к войне

Дело в том, что в последних числах июля сложилась угроза окружения советских 6-й и 12-й армией на Правобережной Украине в районе Умани. Спустя несколько дней это окружение стало реальностью, а уже 8 августа 1941 года немецкое радио сообщило о взятии под Уманью 103 тысяч советских пленных, в том числе двух генералов, командующих армиями, Понеделина и Музыченко.

О том, чтобы Жуков докладывал Сталину обстановку в связи с угрозой окружения 6-й и 12-й армий, с командованием которых уже не было связи, в его мемуарах нет ни слова. Хотя очевидно, что эта обстановка должна была обсуждаться на совещании начальника Генштаба с Верховным Главнокомандующим в тот вечер.

Естественно, не станем предполагать, что Жуков сознательно исказил содержание своего диалога со Сталиным. Кроме того, на этом совещании, кроме судьбы 6-й и 12-й армий, действительно могли затрагиваться планы дальнейшей стратегической обороны. И Жуков, действительно, мог предвидеть, что Киев, так или иначе, придётся временно оставить врагу. Но, по всей обстановке на фронте, вопрос о Киеве не мог быть главным на том совещании.

Таким образом, нам остаётся предположить, что Жуков был снят Сталиным за общие просчёты в подготовке советских войск к отражению немецкого нападения.
И это Жуков ещё легко отделался. Всего за неделю перед этим были расстреляны четверо генералов: бывшие командующий Западным фронтом Дмитрий Павлов, начштаба того же фронта Владимир Климовских, начальник связи того же фронта Андрей Григорьев и командующий 4-й армией Александр Коробков. Их войска в первые недели войны потерпели жестокое поражение.

Теоретически, за поражение Западного фронта можно было назначить ответственным и начальника Генштаба. Нам всем сильно повезло, что Сталин ограничился всего лишь его смещением с поста и переводом на командную должность.