Почему у воров в законе бытует культ матери, а не отца

Варлам Шаламов называл особое отношение воров в законе к этой теме «предметом сентиментального умиления», и не любил Есенина, которого считал спекулировавшим на «материнской любви». По мнению Шаламова, именно стихи Есенина поспособствовали в свое время утверждению культа матери в советских местах лишения свободы.

Какую роль в этом сыграл Есенин

Культ матери в уголовной среде нуждался в оформлении, и писатель Варлам Шаламов считает, что поэт Сергей Есенин своим творчеством в этом плане сильно постарался. Воронежский поэт Анатолий Жигулин (сидел в ГУЛАГе несколько лет по обвинению в участии в контрреволюционной организации) писал, что в воровском мире есенинские стихи укрепили культ матери.

Шаламов, переживший три ареста и многие годы проведший в лагерях ГУЛАГа, писал, что культ матери у блатарей – это извращенный вариант обращения к женщине, которую зеки по определению изначально презирают. Жигулин вспоминал: лагерникам были более близки есенинские стихи, касающиеся описания кутежей и шалманов, нежели лирические произведения, посвященные матери.

Как по понятиям

Одно из важных воровских понятий – уважение (почитание) родителей. Автор книги «Тюремный мир глазами политзаключенных» Валерий Абрамкин, пишет, что данный постулат – часть воровского закона, и его соблюдение для воров – прямое указание, как Конституция для законопослушных.

Сублимация в предлагаемых обстоятельствах

По мнению отечественных сексологов, в воровской идеологии культ матери,  противопоставляемый «образу отца», – это результат сублимации – стремления интуитивно воссоздать образ идеальной женщины, в которой (воедино) соединены воспоминания (впечатления) о дочери, сестре, жене и матери. Один из самых известных сексопатологов России Игорь Кон считает, что мужское начало в общении в любом случае (тем более в таких закрытых пространствах, как места лишения свободы) превалирует, и эта доминанта определяющая.

Подсознательное противопоставление отца — матери имеет сексуальную подоплеку. Вор в законе, позиционирующий себя в понятийном плане как главный мужчина, стремится таким образом доминировать, подавлять силой и авторитетом — существует только один отец. И этот отец он, вор в законе.