После смерти царя Бориса Годунова возникла политическая нестабильность, которую наши западные соседи решили использовать в своих интересах. Сначала польский король Сигизмунд III пытался установить на русском престоле своего протеже Лжедмитрия I, после чего последовала цепь самозванцев. Затем иностранный монарх отправил свои войска в Москву. С начала осени 1610 года до осени 1612 года поляки контролировали Кремль, пока их не выгнали ополченцы К.М. Минина и Д.М. Пожарского.
Многие историки считают, что поляки смогли захватить Москву благодаря помощи так называемой «семибоярщины» - временного совещательного органа власти, в который входили представители русской элиты. Когда польско-литовские войска приближались к столице, бояре вспомнили о призвании на Русь легендарного варяга Рюрика и решили повторить этот исторический опыт. Поэтому они выбрали представителя династии Ваза - королевича Владислава, сына Сигизмунда III.
После захвата Москвы, чтобы не потерять поддержку бояр, главнокомандующий польско-литовским войском Станислав Жолкевский заключил договор с представителями московской элиты о признании Владислава русским царем. Гетман обещал, что молодой правитель приедет в Москву с небольшим сопровождением, примет православную веру и сохранит существующий порядок в стране.
Однако, как показали последующие события, все обещания Станислава Жолкевского были лишь частью дипломатической игры. На самом деле король Сигизмунд III планировал захватить русские города и превратить их в свои колонии. Королевич Владислав так и не прибыл в Москву.
Смутное время было ознаменовано не только жесткой политической борьбой, противостояние происходило и на религиозной арене. Попытки польской короны распространить свою власть на восточные земли активно поддерживало руководство Ватикана. Об этом, в частности, написал Александр Копылов – автор книги «Католическая Церковь в России (конец IX – начало XXI вв.), которая вышла в Москве в 2012 г.
Так, Лжедмитрий I не только сменил веру, находясь в Польше, но и поклялся королю Сигизмунду III строить в России католические храмы, открывать религиозные учебные заведения, допустить в Москву представителей ордена иезуитов. Последнее обещание он, кстати, выполнил.
Не менее ревностными сторонниками Папы Римского были и поляки, оккупировавшие Кремль в 1610-1612 гг. Они не скрывали своего негативного отношения к православию, открыто грабили русские монастыри, убивали священнослужителей, оказывавших им сопротивление. Драгоценные оклады икон, золотые и серебряные кресты, различная утварь, даже парчовая одежда церковных патриархов – все это стало добычей интервентов.
По словам А.Н. Копылова, в Смутное время в Кремле действовала католическая часовня, где регулярно происходили богослужения.
Многие москвичи были недовольны тем, что иностранные интервенты буквально хозяйничают в их городе. В столице время от времени вспыхивали народные бунты и волнения, жестоко подавлявшиеся польскими войсками.
Доктор исторических наук Георгий Порхунов посвятил данной теме статью «Гражданская война в России и польская интервенция в начале XVII века (1605-1613 гг.)», которая вышла в журнале «Национальные приоритеты России» (№ 1 за 2012 г.). Ученый отметил, что иностранные военные активно занимались грабежом местного населения.
«Захватчики стали расхищать государственную казну: платили жалованье польским войскам, немецким наемникам. Когда не стало денег, расплачивались ценностями – мехами, дорогими металлическими изделиями», – написал Г.А. Порхунов.
Кроме того, из покоренной Москвы регулярно совершались грабительские набеги на окрестные города и села. Захватчики не церемонились с местными жителями. По воспоминаниям очевидцев тех страшных событий, поляки даже детям и старикам «отрезали носы, уши, отрубали руки и ноги, жарили людей на угольях, обсыпали порохом и зажигали жилища, куда приходили». А девушек и женщин еще и насиловали.
В марте 1611 года, когда Москву осадили русские ополченцы и казаки, у поляков стали возникать проблемы с продовольствием. Поначалу небольшие отряды интервентов успевали проскочить между заставами и доставить своим товарищам награбленный в окрестных деревнях провиант. Но постепенно кольцо осады все более и более сжималось, и захватчики стали голодать.
Известный польский историк Томаш Бохун описал страдания своих соотечественников в статье «История польского гарнизона в Москве. 1610-1612 гг.», которая опубликована в журнале «Мир истории» (№ 1 за 2012 г.). Опираясь на мемуары участников этих драматичных событий, исследователь отметил, что интервенты готовы были обменять награбленное золото и драгоценности на продовольствие. Они съели всех собак, крыс, кошек, ворон и даже воробьев, которых сумели поймать.
Когда вообще ничего не осталось, осажденные поляки начали тайком по ночам спускать со стен Кремля корзины с золотом, серебром и жемчугами, надеясь получить взамен хоть немного хлеба, но русские часто клали в эти корзины не продукты, а камни и кирпичи. Тогда многие интервенты просто умерли от голода.
Некоторые польские шляхтичи, оказавшиеся в Кремле, впоследствии написали в своих мемуарах, до чего может довести людей полное отсутствие продовольствия. Случаи каннибализма, поначалу пугавшие интервентов, к лету 1612 года стали делом вполне обыденным.
Например, полковник Юзеф Будзилла (белорус, служивший польскому королю) писал: «…когда уже трав, корешков, мышей, собак, кошек, падали не стало, колодников поели, трупы, из земли выкопав, поели, пехота сама и друг друга ела и тех, кого хватала. Трушковский, пехоты поручик, двух сыновей своих съел; один гайдук также сына съел, другой – мать свою; товарищ один съел слугу своего».
Людоеды даже установили расценки на человеческое мясо. Так, за голову давали 3 злотых, а за ногу с наваристой костью – два злотых. Запасливые интервенты даже начали делать припасы, они засаливали человечину в бочках и кадках. Эти «заготовки» впоследствии обнаружили ополченцы К.М. Минина и Д.М. Пожарского, освободившие столицу от поляков. Нашли и ужаснулись.
Ротмистру Леницкому пришлось разбирать жалобу: кто имел больше прав на мясо съеденного польского воина – его родственник или сослуживцы. Не имея представления, какое решение будет правильным в такой ситуации, офицер предпочел сбежать из трибунала, пока его самого не съели.
По воспоминаниям очевидцев, более двухсот польских пехотинцев и прочих людей стали жертвами ошалевших от голода военных.
В своей вышеназванной статье доктор исторических наук Г.А. Порхунов привел воспоминания одного из интервентов: «Осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей, грызли разваренную кожу с обуви, с гужей, подпруг, ножен, поясов, с пергаментных переплетов книг – и этого не стало. Грызли землю, в бешенстве объедали себе руки, выкапывали из могил гниющие трупы…».
В этой цитате содержится упоминание о старинных книгах, написанных на пергаменте, который изготавливался из кожи животных. Поэтому в научной среде возникла гипотеза, что знаменитая библиотека Ивана Грозного была просто съедена оголодавшими поляками. Интервенты, видимо, вываривали пергамент до такого состояния, когда его можно было сжевать и съесть.
Два доктора исторических наук – Любовь Столярова и Сергей Каштанов – написали книгу «Иван Грозный и его время» (Москва-Берлин, 2020 г.), в которой упоминаются различные версии исчезновения библиотеки Ивана Грозного. В ней предположительно находились очень ценные рукописи, привезенные в Москву из Константинополя самой Софьей Палеолог, как часть ее приданого. Эта библиотека даже имела собственное название «Либерея», образованное от латинского слова liber, что означает «книга».
Ценные рукописи, доставшиеся Ивану Грозному от царственной бабушки, несколько веков искали различные энтузиасты и исследователи. Многие ученые до сих пор уверены, что старинная библиотека хранится где-то в подземельях Московского Кремля. Но некоторые исследователи считают, что Либерея была съедена польскими интервентами.
