В первые годы после Октябрьской революции у Кремлёвской стены часто хоронили малозначительных лиц – жертв терактов против Советской власти, погибших в ДТП, деятелей иностранных компартий. Однако были и те, кто действительно удостоился этой чести за неординарные заслуги. Один из них – красный артиллерист Марк Мокряк, чьё имя гремело в украинских степях в 1919 году.
Батрак – Георгиевский кавалер
Ранняя биография Марка Мокряка ничем не примечательна. Он родился в 1886 году в семье крестьянина Исая Мокряка, который батрачил на богатых хозяев в селе Новоукраинка на Херсонщине. Очень рано начал помогать семье и Марк. Мальчик закончил четыре класса школы, а в 12-летнем возрасте нанялся, как и его отец, батраком к помещику Угриновичу.
С 1907 года Мокряк почти не снимал мундира. В 1907-1910 годах он служил в царской армии, затем, после краткого периода мирной жизни, находился в окопах Первой мировой войны. Именно на фронте проявились его недюжинные способности. Вчерашний батрак стал полным Георгиевским кавалером, а также заслужил четыре медали и орден союзной Румынии. В июле 1916 года, например, командование 8-го армейского корпуса отличило младшего фейерверкера Мокряка за то, что, находясь под огнём в передовых окопах, он сумел указать местонахождение батареи противника и «содействовал пристрелке 3-й линии противника, чем способствовал общему успеху».
После Брестского мира в начале 1918 года Мокряк вернулся в родное село. Однако «передышка» от войны и на сей раз оказалась недолгой.
Бесшабашный артиллерист
После ухода немецких оккупантов с Украины страной овладели петлюровцы. В январе 1919 года они учинили расправу над жителями Новоукраинки. В ответ сельчане при активном участии Мокряка объединились в партизанский отряд. После возврата советской власти Мокряк был назначен помощником военного комиссара. В феврале он вступил в Красную армию и вместе с группой добровольцев отправился на Южный фронт, для борьбы против деникинцев. Мокряка определили в состав 57-й стрелковой дивизии. Здесь он организовал и возглавил артиллерийскую батарею (1-й батарею 1-го легартдива).
Конные артиллеристы Мокряка прорывались на позиции белогвардейцев и успевали развернуть пушки до того, как противник понимал, в чём дело. Белым ничего не оставалось, кроме как спасаться от орудий, расстреливавших их в упор. Мокряк умело применял тактические хитрости, например, при благоприятном направлении ветра он поджигал копны хлебных колосьев, чтобы огонь и дым усложняли жизнь врагу.
Дерзость и бесшабашность красного командира не остались незамеченными в стане противника. В книге Алексея Абрамова «У Кремлёвской стены» сообщается, что за голову Марка Мокряка генерал Деникин «обещал два Георгиевских креста и 10 тыс. рублей золотом».
Под Бахмачем в Полтавской губернии 1-я батарея успешно атаковала два бронепоезда. Белые потеряли много людей, их атака захлебнулась. За эту операцию Реввоенсовет наградил командира золотыми часами. В другой раз артиллеристы Мокряка отличились под Орлом во время отражения натиска белых.
О самом Марке Мокряке красноармейцы и крестьяне вспоминали как о подвижном мужчине крепкого телосложения, всегда выбритом и подтянутом, волевом, с громким внушительным голосом. Многие удивлялись, что он командует всего лишь батареей. Возможно, Мокряка и назначили бы на крупный пост, подобно Чапаеву, но судьба распорядилась иначе.
Гибель и похороны
В начале октября 1919 года красные части 14-й армии перешли в наступление с плацдарма Севск – Суземка – Комаричи. Батарея Мокряка хорошо показала себя при взятии Севска 6 октября, её огонь обратил белых в паническое бегство в районе села Юрасов Хутор.
«Первая батарея популярного командира Мокряка в первых числах октября во всех боях вела себя по-геройски», – говорилось в одном из донесений. Но после первых успехов красным пришлось отступать, когда белые ввели в дело бронепоезда.
Алексей Поповкин, автор изданной в советское время биографии Мокряка, рассказывает, что 25 октября командир получил ответственное задание: ему доверили артгруппу, выделенную для обстрела участка железной дороги Евдокимовка – Усожа.
Наблюдательный пункт, куда Мокряк прибыл утром 26 октября, находился в 300 метрах от батареи, на крутом склоне близ Березовца. Артгруппа открыла массированный огонь, но в ответ загрохотали орудия бронепоездов. Осколок одного из снарядов поразил Мокряка в грудь, свидетелями ранения стали его ординарец и телефонист. В полдень истекающего кровью командира на санях привезли в санчасть в селе Шведчики, медсестра сделала ему перевязку, но спасти Мокряка не удалось. Последние слова его были такие: «Не плачьте, не плачьте, боритесь». По решению командования Мокряка решили похоронить в Москве. В столицу тело артиллериста сопровождала делегация от всех полков Южного фронта.
По личному указанию Ленина Марка Мокряка захоронили в некрополе у Кремлёвской стены. За весь 1919 год такой чести удостоились лишь 16 человек (включая председателя ВЦИК Якова Свердлова). Мокряка похоронили 10 ноября вместе с погибшим красным генералом Антоном Станкевичем, траурная процессия прошла от Пречистенки до Красной площади. Гробы опустили в могилы под залпы винтовок. Однако имя Марка Мокряка на мраморной плите появилось лишь десятилетия спустя – надпись выгравировали по ходатайству ветеранов Гражданской войны.
В 1920 году Марк Мокряк был посмертно награждён орденом Красного знамени (Приказ РВСР No 259). Близ места его гибели, в деревне Тростенчик, ему поставили памятник. В Новоукраинке в честь Мокряка назвали улицу, а в 1970 году здесь появился бюст командира, сделанный на основе его единственной известной фотографии.
Источник:
© Русская Семерка
