«Серпантинка»: почему Солженицын называл её самой страшной тюрьмой ГУЛАГа

В ходе известного расследования известного журналиста в общественно-политическом дискурсе вновь всплыло слово «Серпантинка». Специальная расстрельная тюрьма ГУЛАГа, куда отправляли «отработанных», непригодных для работы заключенных, стала синонимом ужаса и кровавого беззакония. Первые сведения об этой секретной тюрьме просочились в широкие массы во время Перестройки. Причем, судя по всему, тюрьма была настолько секретной, что до сих пор нет достоверных свидетельств ни о количестве жертв, ни о расположении самой тюрьмы.

Консервы из Гаранина

Согласно скупой информации на сайте виртуального музея ГУЛАГа, следственная тюрьма НКВД «Серпантинка» располагалась в Магаданской области, примерно в 20 километрах от поселка Ягодное. По разным данным, тела расстрелянных либо сбрасывали в протекающий поблизости ручей с характерным названием Снайпер, либо закапывали в длинных траншеях у подножия сопки. Среди выживших заключенных известны Михаил Выгон, Илья Таратин и Александр Чернов, о которых речь пойдет ниже.

О «Серпантинке» писали и говорили многие и многое. Не обошли расстрельную тюрьму, куда отправляли на смерть заключенных с колымских золотых приисков, и знаменитые певцы лагерной жизни — Варлам Шаламов и Александр Солженицын. Согласно трудам писателей, а также воспоминаниям бывших узников, в «Серпантинке» творился настоящий ад на земле, рядом с которым могут меркнут даже ужасы Холокоста.

Расстрелы в тюрьме были поставлены на поток. Солженицын утверждал, что каждый день расстреливали по 30-50 человек, но можно встретить и более смелые цифры — около сотни. Расстрелы проводили ночью под шум тракторных моторов, чтобы заглушить крики людей и звуки выстрелов. Шаламов писал, что смертные приговоры могли зачитываться сутками.

Наиболее одиозная фигура всех воспоминаний — начальник тюрьмы Степан Гаранин. Все авторы одинаково описывают этого человека как озлобленного на врагов народа палача, который самолично расстреливал десятки заключенных в день. Даже сами расстрелы получили название «гаранинщина». Пулю от Гаранина можно было получить по любому пустяковому поводу, будь то некачественное выполнение работы, невыход на прииск в течение трех дней по болезни и так далее. Однако спустя годы справедливость восторжествовала и сам Гаранин, как и многие «стахановцы» Большого террора, был перемолот репрессивной машиной. Здесь показания свидетелей разнятся: одни говорят, что бывший начальник был расстрелян в конце 1930-х годов вместе со своей командой, другие выдвигают и более ужасную версию — заключенные тюрьмы организовали побег и взяли опального Гаранина собой в качестве «консервов». Правда же заключается в том, что Гаранин действительно был осужден и умер от болезни в Печорском ИТЛ в 1950 году.

Дьявол кроется в деталях

Казалось бы, страшней места не найти. Парадокс в том, что место, где располагалась «Серпантинка» действительно найти очень тяжело. Одни очевидцы говорят, что тюрьма располагалась в ущелье, другие — что на склоне сопки. Такая путаница в показаниях кажется, как минимум, странной. Более того, выходит так, что тюрьма просто исчезла, не оставив после себя никаких следов. Все, что сейчас находится на предполагаемой территории «Серпантинки» — несколько стихийных памятников-камней и мемориальная доска в память о тысячах погибших. Отсюда вытекает резонный вопрос. Если через расстрельную тюрьму прошло так много людей, где же останки заключенных?

Судя по рассказам, трагедия «Серпантинки» должна быть сопоставима с Катынским расстрелом. Такое количество захоронений рано или поздно обязательно будет найдено либо местными жителями, либо поисковиками. Однако никаких данных о найденных братских могилах нет. Зато в обилии циркулируют слухи о том, что золотоискатели якобы массово находили пули, кости и черепа в тех местах.

Как уже упоминалось, вся история о «Серпантинке» основана на воспоминаниях всего трех заключенных (то, как они могли выжить в расстрельной тюрьме — отдельный вопрос). Михаил Выгон даже издал книгу воспоминаний «Личное дело», которая, надо сказать, изобилует фактическими неточностями. Также бывший узник несколько раз давал интервью, где особенно подчеркивал тот факт, что палачи вершили расстрелы не только без всякого смысла, но и без какого-либо учета. Однако дело в том, что большевики всегда честно фиксировали все свои злодеяния. Подтверждает это и исследователь А. Г. Козлов в своей работе по истории Магадана. Он пишет, что в актах расстрелов всегда указывалась вся необходимая информация: дата вынесения и исполнения приговора, фамилия приговоренного, номер статьи, место захоронения и прочие детали. Причем делалось это как в 1935 году при «обычном» расстреле уголовников, так и в годы Большого террора.

Таким образом, факт существования расстрельной тюрьмы, воспоминания о которой оставили только три человека, представляется весьма сомнительным. Весомым аргументом является и отсутствие каких-либо материальных свидетельств, массовых захоронений жертв, а также расстрельных списков и приговоров. С большой долей вероятности можно утверждать, что тюрьма «Серпантинка» — умело раскрученный миф, который, тем не менее, имеет множество сторонников.