Сегодня произведения русского писателя, драматурга и поэта Александра Солженицына изучают в отечественных и зарубежных школах и вузах. Но в середине прошлого века этот автор подвергался гонениям со стороны советских спецслужб и был вынужден заниматься литературным трудом подпольно. И, как позже признавался сам Солженицын, без «невидимок» в свое время ему было бы очень сложно работать.
Офицер, заключенный, писатель
Александр Исаевич Солженицын в Великую Отечественную войну воевал в артиллерийских частях в офицерском звании. За выявление основной артиллерийской группировки фашистов и ее уничтожение в 1943 году он был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. В 1944-м за звуковое обнаружение двух неприятельских батарей, корректировку огня по ним и уничтожение противника был награжден орденом Красной Звезды. Но 2 февраля 1945 года по распоряжению заместителя начальника Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР генерал-лейтенанта И. Я. Бабича капитан Солженицын был арестован.
Армейская контрразведка начала следственное дело, в результате которого 7 июля того же года по статье 58 (пункт 10, часть 2, пункт 11) Уголовного кодекса РСФСР «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти» Александр Солженицын был лишен воинского звания и приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей, а также вечной ссылке по окончании срока заключения.
Уже в 1947 году будущий Лауреат Нобелевской премии по литературе начал работу над своим первым произведением. Все его повести и рассказы – почти документальное отражение того, как на самом деле жили советские люди. Но писать, хранить и уж тем более печатать такие тексты в те годы было опасно. Заниматься литературным трудом писателю приходилось втайне ото всех, и те, кто ему помогали прятать, редактировать и переправлять рукописи для издания их за рубежом, сознательно рисковали своей жизнью.
Его первые «невидимки»
Первые упоминания Александра Солженицына об его тайных помощниках появились еще в 1950-х годах. Но, конечно, из соображений безопасности он не называл никаких конкретных имен, они стали известны только в конце 1991 года. Всего же «невидимок» «на службе» у Солженицына было около 120 человек. И поначалу помощь писателю оказывали те, кто сидел вместе с ним в заключении.
Например, Николай Иванович Зубов еще в Кок-Терекской ссылке делал для своего сокамерника тайники. По своей специальности этот человек был врачом-гинекологом, но для друга он разработал ряд конспиративных методик, благодаря которым тот вел секретную переписку с удаленным корреспондентом. Зубов соорудил специальный посылочный ящик с двойным дном и изготовил особый переплет для пьес Бернарда Шоу, куда помещались пленки с отснятыми фотоаппаратом текстами Александра Солженицына.
Еще один «невидимка» писателя - Николай Андреевич Семенов, инженер-электрик, некоторое время находился вместе с Александром Исаевичем в следственном изоляторе Бутырской тюрьмы. Когда сотрудникам спецслужб стало известно, что Солженицын подготовил к публикации повесть «Один день Ивана Денисовича», он, опасаясь, что ее найдут и уничтожат, отвез фотокопию текста именно Семенову, который в тот момент трудился на Пермской ГЭС. В результате друзьям пришлось пережить обыски и допросы.
Отважные «невидимки»-женщины
Не менее рискованными были у писателя и «невидимки»-женщины. Еще будучи в Бутырской тюрьме, Александр Солженицын познакомился с арестованным министром эстонского правительства Арнольдом Сузи. Спустя много лет, когда они оба уже были на свободе и писатель работал над «Архипелагом ГУЛАГ», дочь бывшего министра Хелли Сузи каждый день забирала у Александра Исаевича страницы рукописи и уезжала на лыжах в неизвестном ему направлении, чтобы спрятать их у своих друзей.
В 1973 году один экземпляр уже готового художественного исследования хранился у жительницы Ленинграда Елизаветы Денисовны Воронянской. Сотрудники спецслужб вышли на нее через переписку, которую она вела с писателем. Воронянскую арестовали и допрашивали в течение целых пяти дней, очевидно, с особым пристрастием. Позже один из ленинградских следователей, работавших над данным делом, хвастался: «Знаете, после моих допросов люди вешаются». Елизавета Денисовна не выдержала пыток и выдала место хранения своего экземпляра рукописи, а спустя несколько дней ее нашли дома повесившейся.
Сам писатель восхищался силой воли и несгибаемым характером другой своей «невидимки» - Елены Цезаревны Чуковской. Химик и литературовед, она содействовала Солженицыну почти во всем, и писатель называл ее «начальником штаба моего», утверждая, что Чуковская помогла ему «изменить всю скорость жизни и перейти в непрерывное наступление...»
Сама Елена Цезаревна не воспринимала свою поддержку как подвиг. Она заявляла: «Я была таким советским служащим, который старался делать что-то для сохранения того, что мне казалось существенным...» Прекрасно понимая всю опасность своего положения, внучка знаменитого писателя Корнея Чуковского на протяжении десятилетий сотрудничала с Александром Солженицыным, даже когда была не согласна с некоторыми его мировоззренческими установками.
Позже она вспоминала: «Я всегда помогала и продолжаю помогать тому, что я понимаю и чему я сочувствую, а просто помогать всему — это нет, это не спасет мир... Каждый может быть только собой. Человек делает то, что кажется ему разумным, неизбежным, потом за это приходится и расплачиваться, иногда очень тяжело. Конечно, мы осознавали, что все это рискованно, поскольку видели это каждый день. Страшное было время...»
Источник:
© Русская Семерка
