«Встать! Вы арестованы!»: почему Берия «онемел» от слов маршала Жукова

Жуков и Берия после смерти Сталина поддерживали тесные личные контакты. О близости их к другу говорит и состоявшееся сразу после кончины Иосифа Виссарионовича, на пленуме ЦК КПСС 9 марта 1953 года, назначение маршала Победы первым заместителем министра обороны СССР (с поста командующего Уральским военным округом, где Жуков пребывал в сталинской опале). Большинство источников свидетельствует, что это назначение было сделано по предложению Берии.

Серго Берия, сын всесильного главы МВД, пишет, что в те мартовские дни Жуков говорил Лаврентию Берии, что его, надо было бы сделать министром обороны (этот пост занял «партийный маршал» Николай Булганин). «Пока, сказал отец, не получилось, и надо подождать немного. “Ты, Георгий, – говорил отец, – не переживай. Кроме тебя я в этой должности никого не вижу”».

Решающую роль в аресте Берии сыграл генерал-полковник (будущий маршал) Кирилл Москаленко, командующий Московским округом ПВО. Ещё утром накануне планируемого ареста Берии, то есть 25 июня 1953 года, Хрущёв и Булганин вызвали его в Кремль, где обсудили предстоящие действия. Когда обсуждали, кого из наиболее высокопоставленных военных можно привлечь к операции, Москаленко предложил Жукова. Последовало неохотное согласие, причём Булганин и Хрущёв настояли, чтобы Жуков был обязательно без оружия.

Многозначительная оговорка. Сам Жуков тоже признаёт, что у шестерых военных, арестовывавших Берии на заседании Президиума (так называлось тогда Политбюро) ЦК, было всего два пистолета. Причём сам Жуков не был вооружён. Впрочем, Москаленко утверждает, что оружие было у всех, кроме, опять-таки, Жукова. Видимо, не без основания Хрущёв, Маленков, Булганин, задумавшие отстранить Берию, боялись маршала именно в этом деле.

Но раз они его боялись, возникает вопрос, зачем они его вообще посвящали в заговор? Весьма вероятно, что в данном случае имела место перевербовка. И Жуков, взвесив шансы сторон, решил примкнуть к тем, чья победа вероятнее.
Поведение Берии необъяснимо, если бы он боялся заговора против него. Он ехал в Кремль, не опасаясь за последствия. Есть смутные сведения, что сам Жуков предупредил его о готовящемся аресте, но Берия решил, что его не посмеют тронуть. А что ещё могло придавать ему такую уверенность? Может быть, он знал, что Жуков находится в соседней комнате? Тогда Берия вправе был надеяться, что Жуков, как его сторонник, гарантирует его безопасность во время этого заседания. А Хрущёв и другие заговорщики как раз поэтому могли привлечь Жукова, так как это усыпило бы бдительность Берия.

Обратим внимание на реакцию Берии при аресте. Когда Жуков появился среди вооружённых генералов и скомандовал: «Встать! Вы арестованы!», Берия, по словам маршала, «онемел». Такая реакция ступора очень характерна именно в случае, что называется, предательского удара в спину, когда человек, на которого ты надеешься, вдруг оборачивается против тебя.

Можно даже предположить, что Лаврентий Павлович ожидал, что Жуков скомандует генералам арестовать членов Президиума. Так ли это было на самом деле, мы в точности уже, наверное, никогда не узнаем. Вообще, дело Берия до сих пор покрыто густым мраком.