«Я решил, что настала моя очередь»: что главный ликвидатор Сталина вспоминал о работе на Берию
Лаврентий Берия и Павел Судоплатов — две ключевые фигуры в истории советских спецслужб. Несмотря на то, что друзьями они никогда не были, их судьбы оказались неразрывно связаны. Судоплатов оказался одним из немногих, кому всемогущий нарком мог доверить важнейшие поручения.
Лубянка в ожидании перемен
Осень 1938 года в Москве была временем предельного напряжения, особенно для сотрудников силовых ведомств. Шла массовая чистка в самом НКВД. Заместитель начальника разведки Сергей Шпигельглас практически перестал появляться на людях, а секретарь наркома Николая Ежова застрелился. В аппарате царила атмосфера страха: работала проверочная комиссия из ЦК.
Ключевым сигналом стало назначение в августе 1938 года Лаврентия Берии, до того малозаметного руководителя из Грузии, первым заместителем Ежова. Новый замнаркома сразу начал зондаж обстановки, лично опрашивая сотрудников: «Кто, по вашему мнению, здесь ведет себя не по-человечески?» Это был стиль нового хозяина Лубянки. После ноябрьского постановления СНК и ЦК «Об арестах…» началась волна арестов среди высокопоставленных чекистов. Ежов, пока еще формальный нарком, был обречен.
«Я решил, что настала моя очередь»
В этот момент звонок раздался у оперативного работника Павла Судоплатова, недавно блестяще выполнившего ликвидацию лидера украинских националистов Евгения Коновальца. Вызов к первому замнаркома Всеволоду Меркулову прозвучал зловеще: «Только что арестованы Шпигельглас и Пассов». Сам Судоплатов, как он позднее вспоминал, подумал в этот момент: «Настала моя очередь».
Однако вместо ареста его ждала встреча с Берией. Тот, кратко обсудив детали операции против Коновальца, неожиданно назначил Судоплатова исполняющим обязанности начальника внешней разведки. Первым заданием был приказ «разобраться» в делах арестованных им же предшественников. На робкую реплику Судоплатова, что кабинет Пассова опечатан, Берия отрезал: «Не морочьте мне голову такой ерундой. Вы не школьник!».
Между молотом и наковальней
Разбирая архивы, Судоплатов обнаружил представление о своем же награждении орденом за ликвидацию Коновальца, подписанное Ежовым. Меркулов, увидев документ, немедленно порвал его. Это было актом спасения: подписанный приказ наверняка сделал бы Судоплатова законной мишенью для следующей волны чисток как «выдвиженца Ежова».
Вскоре его понизили, установив негласный надзор. Угроза ареста нависла вновь, когда сослуживец попытался инициировать партразборку. Судоплатов выжил лишь потому, что Берия в марте 1939 года вызвал его для получения личного задания от Сталина — организации ликвидации Льва Троцкого. Так оперативник, едва не ставший жертвой системы, был возвращен в строй для выполнения ее самой громкой задачи.
Прагматизм военной поры
В годы Великой Отечественной войны прагматичный тандем Берия-Судоплатов раскрылся полностью. По инициативе Судоплатова из лагерей были освобождены десятки репрессированных разведчиков для работы в тылу врага. Берия, курировавший эти вопросы, задавал лишь один вопрос: «Вы уверены, что они нам нужны?». Виновность или невиновность людей в прошлом его не интересовала — только их полезность для государства в текущий момент.
Пиком этого эффективного сотрудничества стал советский атомный проект. В конце 1944 года Берия, возглавив его, поручил Судоплатову создать разведывательную сеть для добычи ядерных секретов на Западе. Управление «С» (Судоплатова) стало ключевым звеном в обеспечении ученых «Алмаза» (Лаврентия Берии) критически важными данными.
После ареста Берии в июне 1953 года по принципу «порочных связей» была арестована вся его команда. Павел Судоплатов, схваченный в собственном кабинете в августе 1953 года как «пособник», разделил участь патрона, но не его судьбу. В отличие от расстрелянных Меркулова, Кобулова и самого Берии, он получил 15 лет тюрьмы. Ослепший на один глаз, перенесший несколько инфарктов, он все-таки выжил, был реабилитирован и умер в 1996 году, оставив уникальные мемуары.
