Наверняка у многих возникает этот вопрос: почему Ленин, предоставляя независимость Финляндии в декабре 1917 года, согласился на проведение границы с ней всего в 25 километрах от Петрограда?
Однако если обратиться к истокам, то «главным виновником» этого события окажется вовсе не вождь пролетариата, а всероссийский император Александр I.
«Старая Финляндия» в составе России
Во время Северной войны со Швецией (1700-1721 гг.) Россия завоевала среди прочего прибрежные районы реки Невы, Карельский перешеек вместе с городом Выборгом и северный берег Ладожского озера. В основных чертах граница между Россией и Швецией к северу от Петербурга прошла примерно там же, где и сейчас проходит граница между РФ и Финляндией. Эти территории были включены в состав Ингерманландской (позднее Петербургской) губернии.
После войны 1741-1743 гг. по Абоскому миру со Швецией Россия присоединила к себе ещё небольшой кусочек современной Финляндии. Вместе с частью ранее полученной земли он составил в 1744 году Выборгскую губернию, в 1802 переименованную в Финляндскую губернию. Верельский мирный договор 1790 года, завершивший очередную русско-шведскую войну, не изменил границ между двумя государствами. Но в результате войны 1808-1809 гг. Россия аннексировала всю Финляндию.
16 марта 1809 года император Александр I открыл в завоёванной Финляндии, в городе Борго (Порво), первый финляндский сейм, на котором даровал Финляндии автономию в виде великого княжества в составе Российской империи. В Финляндии в отличие от остальной империи власть самодержца была ограничена конституцией. Великое княжество Финляндское имело свои законы, полицию, суд, денежную единицу и государственный язык (шведский).
Щедрый подарок Александра I финнам
В 1811 году Александр I, как мы бы сейчас сказали, волюнтаристским решением подарил Финляндии Выборгскую губернию. Она получила неофициальное название «Старой Финляндии», то есть давно присоединённой к России в отличие от «Новой Финляндии», завоёванной только что. Вот тогда государственная граница и прошла в 25 верстах от Петербурга. Рациональные мотивы подобного жеста остались тайной.
Несмотря на то что Финляндия вроде бы была частью Российской империи, в единое экономическое пространство с Россией она не входила. На границах между ними стояли таможни. Особенно нелепой ситуация стала в конце XIX века, когда из Петербурга в Гельсингфорс проложили железную дорогу и таможенный досмотр стали устраивать в пригородных поездах, меньше чем в часе пути от столицы Российской империи.
При этом с конца XIX века между русским правительством и представителями финляндского самоуправления начались трения. Николай I и Александр III не созывали финляндские сеймы. При Александре III тенденция подчинить Финляндию общероссийским законам приобрела отчетливый характер. И это, естественно, вызывало недовольство финнов, привыкших жить по своим порядкам. К тому же нередко стирание граней не было вызвано необходимостью, а было следствием желания петербургской бюрократии показать финнам, кто здесь власть.
В начале XX века противоречия между Петербургом и Финляндией резко обострились. Благодаря автономному статусу территории революционеры стали использовать Финляндию как убежище, удобное по своей близости к столице. Финны, недовольные контролем царских властей, сочувствовали революционерам. Это вызывало у самодержавия ещё большее желание ликвидировать автономные учреждения Финляндии, что в свою очередь увеличивало антипатию финнов к Российской империи.
Проект Плеве об исключении Выборга из Финляндии
Тогда же, в конце XIX – начале XX века? дальновидные государственные деятели России начали осознавать, что такое положение дел только рождает в финнах враждебность к русскому государственному строю, не принося России никаких выгод взамен. В 1901 году будущий министр внутренних дел Вячеслав Плеве был назначен статс-секретарём по делам Финляндии. Он прославился несколькими новаторскими экспериментами, в частности, созданием профсоюзов под контролем полиции; впрочем, их польза была сомнительна. Сановник предложил решение проблем Финляндии без ущерба для российской власти и к удовлетворению финнов.
Плеве представил проект, по которому Выборгская губерния, или Старая Финляндия с Выборгом, исключалась из состава Великого княжества и присоединялась к России, управляемой в общеимперском духе. На этой земле русское культурное влияние было значительным с XVIII века, но финнами оно воспринималось неважно. «Новая Финляндия», по замыслу министра, должна была остаться полностью автономной, даже в большей степени, чем прежде.
Осуществление этого проекта создало бы прецедент административных границ при распаде Российской империи. И в 1917 году независимая Финляндия возникла бы на территории, соответствующей нынешней. И, скорее всего, не возникло бы потом войны между Советским Союзом и Финляндией за прилегающую к Ленинграду полосу Карельского перешейка.
Конечно, сановники Николая II не думали о распаде империи. Они пытались решить проблемы своего времени. Советы Плеве были вполне конструктивны и дальновидны в государственном плане. Но, как водится, проект был передан в особую комиссию Государственного Совета, которая так и не вынесла по нему свою резолюцию вплоть до 1917 года. Как характеризовал русскую государственную политику предреволюционного времени Владимир Иосифович Гурко (заместитель министра земледелия в кабинете Петра Аркадьевича Столыпина; сам, впрочем, типичный бюрократ того времени), «меры принимались дубовые, а люди, которые должны были их осуществлять, были осиновые».
Так что Ленин совсем не виноват в том, что в 1917 году Выборг и весь Карельский перешеек на юг до Сестрорецка оказались в составе Финляндии. Вождь большевиков в данном случае лишь зафиксировал де-юре государственную границу, установленную ещё российскими императорами.
Больше того, объявление Финляндией войны РСФСР 15 мая 1918 года вызвало недовольство Германии, она заставила стороны сесть за стол переговоров. Переговоры проходили в Берлине в августе 1918 года и, согласно германскому предложению, мир должен был быть заключён на условиях обмена части Карельского перешейка (той самой, по проекту царской комиссии) на район Петсамо, на который Финляндия давно претендовала. Но финны в тот момент чувствовали военное преимущество на своей стороне и требовали гораздо большие территории, предъявляли претензии и к другим соседям, Швеции и Норвегии. В итоге переговоры сорваны, война затянулась ещё на два года, а в Тарту в 1920-м Петсамо обменяли на оккупированные финнами территории в Карелии вместо перешейка. Чем, кстати, подложили большую свинью населению: в Карелии как раз большинство на оккупированных землях желало присоединения к Финляндии, тогда как на Карельском перешейке проживало много русских, вынужденных после 1920 года стать беженцами. Странно, что автор закончил своё повествование на 1917 годе и пропустил все эти весьма важные для понимания ситуации факты.