7 вопросов Александру Яковлеву

2 декабря 2013 года исполняется 90 лет со дня рождения Александра Яковлева, одного из главных архитекторов перестройки. Диверсант, публичный интеллектуал, ярый противник большевизма, Яковлев оставил наследие, внутри которого мы живем.

Яковлев принадлежал, возможно, к самому трагическому и героическому поколению во всей мировой истории - советские мальчики 1923 года рождения, те, кому в 41-м исполнилось 18 лет. Многих из них выкосит, сделает физическими или психическими инвалидами Великая отечественная война.
Не избежал призыва и фронта и крестьянский паренек, родившийся в деревне Королево Ярославской губернии, Саша Яковлев.
На войне Яковлев дослужился до командира диверсионного взвода автоматчиков. В 1943 году, после тяжелого ранения, едва не лишившийся правой ноги, он был демобилизован. Ненависть к коммунизму и сталинщине, по воспоминаниям Яковлева, возникла у него уже тогда: «Духовно дорос до этого».
В каком-то смысле, молодой взводный на всю жизнь остался диверсантом, иначе трудно объяснить, почему человек с такими жизненными убеждениями стал членом КПСС и стремительно восходил по партийной лестнице?

В послевоенные годы Яковлев учился: Ярославский педагогический институт, Высшая партийная школа, и работал: журналистом, заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации Ярославского обкома, а после перевода в Москву - инструктором ЦК КПСС.

В те годы Яковлев примыкал к внутрипартийной «комсомольской группировке», возглавляемой Александром Шелепиным. В декабре 1958 года Шелепин становится председателем КГБ СССР, и вскоре аспиранта Академии общественных наук СССР Яковлева отправляют на стажировку в Колумбийский университет США. В Америке Яковлев оказался в одной группе с будущим генералом КГБ Олегом Калугиным, уже в наши дни обвиненным в государственной измене и заочно приговоренным к 15 годам лишения свободы.
К чему в Москве хотели подготовить будущую партийную элиту страны, отправляя делегацию на учебу в США? Почему в эту группу попал Яковлев и какие связи он завел в США? На эти вопросы мы никогда не получим ясный ответ, понятно одно - зерна перестройки были посеяны уже в первые послесталинские годы.

В первой половине брежневского правления Яковлев работал в отделе пропаганды ЦК КПСС, не особенно выделяясь и не высказывая своих антикоммунистических убеждений. Все изменилось в ноябре 1972 года, когда «Литературная газета» опубликовала статью Александра Яковлева «Против антиисторизма».

В статье Яковлев обрушивался на тех, кто любовался патриархальным укладом русской деревни, выступал против воспевания церквей и икон, критиковал шовинизм и квасной патриотизм. Напичканный обычной для тех лет марксистско-ленинской риторикой, по своей сути это был глубоко оппозиционный материал, вновь поднимающий вечный русский спор западников и почвенников.
Громкая публикация дала повод зарубежным СМИ заговорить про «обострение идеологических дискуссий в советском руководстве». После критики Михаила Шолохова и обсуждения статьи на Политбюро ЦК Яковлев был отстранен от занимаемой должности и отправлен послом в Канаду.
Много позже Яковлев напишет: «Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм - это не наука, а публицистика - людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей, я хорошо представлял, что все эти теории и планы - бред».
По словам Яковлева, уже в 70-х часть партийной элиты осознала обреченность советской системы: с помощью ленинской риторики (который чего только в своей жизни не написал), они пытались добиваться ее либерализации, чтобы затем приступить к фундаментальным преобразованиям.
Выступление Яковлева в «Литературке» могло быть не разовым криком советского либерала в жанре: «Не могу молчать», а своеобразным манифестом целой группы внутрипартийных либералов. Но что это за группа и была ли она, почему Яковлев неожиданно решил ярко и публично выступить в печати, мы не знаем.

Около 10 лет Яковлев жил и работал в Канаде. Советский Союз как раз начал массовые закупки канадского зерна, отношения были тесные, так что за эти годы Яковлев умудрился не потерять влияния и в Москве. Из ярких достижений на дипломатическом поприще - налаживание дружеских отношений с канадским премьер-министром Пьером Трюдо и инициатива открытия ресторанов McDonald's в советской Москве.

В мае 1983 года в Канаду, по всей вероятности «на смотрины», приехал секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. С Яковлевым они сразу нашли общий язык: «говорили всю ночь». О чем шла беседа неизвестно, но та майская неделя стала поворотной в жизни Яковлева и судьбе страны.
После возвращения в СССР, Горбачев рекомендует Яковлева на должность директора Института мировой экономики и международных отношений. Перед Яковлевым была поставлена задача возглавить группу по подготовке «новой программы партии». Это еще не перестройка, но уже теоретическая подготовка к ее началу.

Летом 1985-го Яковлева назначают заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС. Вместе с Егором Лигачевым он будет курировать вопросы идеологии, информации и культуры. Яковлев представлял либеральное, перестроечное крыло в высшем руководстве ЦК КПСС, Лигачев - консервативное, охранительное. Их взаимные маневры и тактическая война во многом определили «лицо» перестройки.

Яковлев дал добро на публикацию в СССР ранее запрещенных книг и фильмов, реформировал телевидение, в частности, с его подачи появился знаменитый «Взгляд», подготовил резолюцию «О гласности», Лигачев организовал публикацию просталинской статьи Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами», после которой наступили знаменитые «три недели тишины». Раскол в высшем руководстве предопределил грядущий раскол страны. Была ли возможность выработать единую программу действий и найти точки для компромисса?
Противостояние двух непримиримых партийных сил закончилось августовским путчем и стремительным развалом страны, когда уже ничего нельзя было изменить.

«Большевизм и фашизм - две стороны одной и той же медали. Медали вселенского зла», - написал Яковлев в предисловии к книге «Черная книга коммунизма», подготовленной французскими авторами в 1997 году.

Яковлев был одним из главных и самых непримиримых противников учения Маркса-Ленина, критиком социального эксперимента, который проводился в России в XX веке. Даже приход к власти нацистов в Германии и фашистов в Италии, по версии Яковлева - реакция на грандиозный планы «мировой пролетарской революции». По этой причине Яковлев считал главной задачей, стоящей перед Россией, искоренить большевизм во всех его проявлениях.
В последние годы жизни Яковлев занимался проблемой реабилитации жертв политических репрессий и возглавлял фонд «Демократия», его убеждения не изменились. При всей их симпатичности для значительной части русского общества, нельзя не заметить, что идеи и бескомпромиссная позиция Яковлева и его сторонников исключают возможность общественного согласия в стране, как любая идеологическая «война на истребление».

Оглядываясь назад, все более-менее соглашаются, что советская система нуждалась в реформе, но вопрос, а можно ли было не доводить до разрушения страны и пойти другим путем - второе десятилетие висит в воздухе.
Словно предупреждая упреки потомков, в последние годы Яковлев много писал, иного сценария развитий событий, кажется, не видел, а своим нынешним и будущим критикам ответил так: «Я знаю, о чем пишу. И мне нелегко это далось. Вступил в партию во время войны, воевал, прошел в КПСС длинный путь - от секретаря первичной парторганизации до члена Политбюро. В 1991 году, незадолго до мятежа был исключен из КПСС. За мои долгие годы многое узнал, а еще больше - понял. Про меня написано всякой дряни столько, что захлебнуться можно. На себе испытал всю мерзопакостность продавцов товара из мира теней. Не скажу, что легко все это читать и слышать, но спасает то, что я глубоко верю в будущее свободной России, а коли так, то всякий вздор заслуживает лишь презрения, и ничего другого».