Атомный проект СССР: какого «английского шпиона» спас Берия

Расписка, которую написал Лаврентий Берия Сталину, была связана с советским атомным проектом, а точнее с одним из его руководителей Юлием Харитоном. По свидетельству сына Берии, вождь хранил эту расписку до конца своих дней.

Берия и атомный проект

Известно что, 16 июля 1945 год в США состоялось первое в мире успешное испытание ядерного оружия. Это событие заставило руководство Советского Союза ускорить создание собственной атомной бомбы. Именно поэтому уже 20 августа того же года Постановлением ГКО No 9887сс/оп был образован Спецкомитет для руководства подобными работами. Руководителем комитета был назначен Лаврентий Берия. Как считает историк Александр Колпакиди, выбор пал на Берию неслучайно: в ведении наркома НКВД находились промышленные предприятия, научно-исследовательские институты и конструкторские бюро, через него же проходила разведывательная информация о разработках на Западе.

Однако, по мнению многих специалистов, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что Берия был отличным организатором да и в технических вопросах разбирался лучше других членов Политбюро. Андраник Петросьянц, впоследствии ставший Председателем государственного комитета СССР по использованию атомной энергии, говорил о Лаврентии Павловиче: «Он придал всем работам по ядерной проблеме необходимый размах, широту действий и динамизм. Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умеющим доводить всякое начатое им дело до конца». Подполковник Бронников, служивший в Сарове, где разместилось КБ-11, отмечал, что решающие роли в атомном проекте сыграли Берия, Курчатов и Харитон: «Если бы не они, то атомная бомба в СССР вряд ли была бы испытана в 1949 году».

«Таких бы впечатляющих успехов не было бы...»

Особого внимания заслуживает физик Юлий Харитон, который был назначен главным конструктором КБ-11, преобразованного позже во Всесоюзный НИИ экспериментальной физики. Примечательно, что Харитона поначалу прочили в руководители, однако ученый попросил Лаврентия Берию оставить его на должности главного конструктора. Харитон опасался, что директорские хлопоты будут отвлекать его от научной деятельности. Берия согласился. Вообще Юлий Борисович отзывался о наркоме так: «Он часто выезжал на объекты, разбирался на месте, и все задуманное обязательно доводилось до конца. Берия был с нами терпим и крайне вежлив. Если бы нашим куратором был Молотов, таких бы впечатляющих успехов, конечно, не было бы...».

Если верить Борису Соколову, автору издания «Берия. Судьба всесильного наркома», а также мемуарам разведчика Павла Судоплатова, Берия действительно окружил атомщиков вниманием и заботой. Все ученые, занятые в проекте, были обеспечены хорошим жильем, отличным питанием, медицинской помощью и пользовались другими привилегиями, доступными тогда только избранным. Создавая комфортные условия для физиков, Берия добивался того, что работы шли ударными темпами. В результате этого советская атомная бомба была и в самом деле взорвана уже 29 августа 1949 года. Хотя американцы предполагали, что первые испытания в СССР будут проведены как минимум на 5 лет позже.

Английский шпион

Многие историки видят заслугу Лаврентия Берии и в том, что он не давал в обиду ученых, которые были заняты в атомном проекте. Кадров и без того не хватало, а некоторые физики уже были взяты на карандаш. Так, «английским шпионом» числился тот же Юлий Харитон. Во второй половине 1920-х годов Харитон стажировался в Кавендишской лаборатории в Англии, и этот эпизод из биографии физика ему никак не давали забыть. Как писал в своих мемуарах «Мой отец Лаврентий Берия» сын Берии, Серго, о «шпионе» Харитоне доложили Иосифу Сталину. И Берии пришлось писать расписку о том, что он ручается за преданность Харитона советскому строю и готов нести ответственность, если ученый провинится. По словам Серго, Сталин хранил эту расписку всю жизнь.

Учитывая то, с какой легкостью, в то время можно было заработать срок и за менее тяжкие «провинности», чем стажировка в Англии, заступничество Берии наверняка спасло Юлию Харитону не только карьеру, но и жизнь. Юлий Борисович так и остался в Сарове, который когда-то был выбран в качестве первого советского ядерного центра. До 1992 года он был научным руководителем Всесоюзного НИИ экспериментальной физики Российского федерального ядерного центра. Харитон там и скончался в возрасте 92 лет. Впрочем, до смерти Юлий Борисович еще многое успел сделать. Недаром академик в числе немногих физиков трижды становился Героем Социалистического Труда. Но больше всего он ценил ядерный проект. «Я убежден, что без ядерного сдерживания ход истории был бы иным, наверное, более агрессивным» - говорил Харитон.