«Буря в пустыне»: почему СССР в 1991 году поддержал операцию против Саддама Хусейна

В 1991 году на митингах в Москве демократически настроенные демонстранты окрестили Горбачёва «Михаилом Сергеевичем Хусейном», подразумевая слишком авторитарный, на их взгляд, стиль правления президента СССР. Однако сам Саддам Хусейн вряд ли согласился бы с подобными сравнениями. После начала операции «Буря в пустыне» президент Ирака в сердцах обругал Михаила Горбачёва. Поддержка операции США против Багдада стала одним из самых неожиданных «кульбитов» советской внешней политики начала 1990-х годов.

Непослушный Саддам

Летом 1990 года президент Ирака Саддам Хусейн обвинил эмира Кувейта в «воровстве нефти» из пограничных месторождений. Не тратя время на переговоры, диктатор приказал армии перейти границу соседней страны. 4 августа при поддержке оккупантов была провозглашена эфемерная Республика Кувейт, а уже к концу месяца Ирак аннексировал её, обратив в свою 19-ю провинцию. На международном уровне Багдад всячески отстаивал свои «исторические права в отношении Кувейта».

Саддамовская авантюра являла собой классический пример захватнической войны. Для разрешения именно таких ситуаций в своё время создавался Совет безопасности ООН. Но для руководства СССР было непросто выработать позицию в отношении агрессора.

Советский Союз и Ирак были настолько близки, что историк Владимир Бессонов даже называл Саддама Хусейна «чудовищем, которое выросло на наших, советских дрожжах». Идеологические позиции Партии арабского социалистического возрождения (БААС), которую возглавлял Саддам Хусейн, поначалу тяготели к марксизму. Однако после нескольких недружественных шагов иракский президент в советских публикациях превратился из «товарища» в «господина Хусейна». Тем не менее страны активно сотрудничали – по состоянию на 1990 год в Ираке находилось 5 тысяч советских специалистов с семьями.

Поддержав Саддама Хусейна в кризисной ситуации, Горбачёв мог бы заполучить мощного союзника на Ближнем Востоке. А это, в свою очередь, дало бы СССР козырь в «нефтяном» противостоянии с государствами Персидского залива. Ведь именно действия арабских монархий по обрушению цен на «чёрное золото» в 1985 году спровоцировали экономический кризис в Советском Союзе.

«Последний вздох Холодной войны»

Поставленный перед трудным выбором, Михаил Горбачёв в очередной раз проявил «новое политическое мышление», которое, впрочем, было не таким уж и новым. В худших советских традициях идеологические принципы он ставил куда выше национальных интересов и геополитических соображений. Только теперь вектор идеологии развернулся на 180 градусов. Политика Горбачёва уже привела к падению Берлинской стены и крушению Восточного блока в 1989 году. Но президент СССР продолжал идти по пути односторонних уступок Западу, надеясь, видимо, на какие-то ответные услуги в сложной ситуации. Не исключено, что им двигало честолюбие и желание снискать лавры «миротворца» лично для себя (впоследствии Горбачёв получил Нобелевскую премию мира за 1990 год).

Ситуацию облегчало то, что в глазах мирового сообщества Саддам Хусейн выглядел стопроцентным «плохишом». В августе 1990 года в аэропорту Внуково министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе и госсекретарь США Джеймс Бейкер зачитали совместное пресс-коммюнике с осуждением действий Ирака. Американский дипломат связывал с этим событием окончательный перелом в советско-американских отношениях.

«Через полвека после того, как Холодная война началась с взаимной подозрительности и идеологического пыла, она испустила последний вздох в терминале аэропорта в пригороде Москвы», – утверждал Бейкер в мемуарах.

Благодаря совместным усилиям СССР и США 20 ноября 1990 года 11 членов Совбеза ООН поддержали антииракскую резолюцию. Два, однако, проголосовали против. Среди них был Йемен и что более симптоматично – старый советский союзник Куба. Коммунистический Китай от голосования воздержался.

Советский Союз не только показал единство мнений с капиталистическим миром, но и решил «припугнуть» Хусейна. 30 ноября Шеварднадзе заявил, что «Москва не готова направить свои войска в зону Персидского залива, но если пострадает хотя бы один советский человек из тех, кто находится в Ираке, последствия будут самыми серьёзными».

Резолюция требовала от Саддама Хусейна вывести войска из Кувейта в срок до 15 января, но он не подчинился. Тем временем Горбачёв начал понимать, что в случае военной операции триумф победы целиком достанется Америке. Когда срок ультиматума Ираку истёк, советский президент пытался уговорить Буша-старшего не торопить события. Но уже 17 января коалиция войск США, Великобритании, Саудовской Аравии и других стран ударила по Багдаду. Обратившись по этому поводу к советскому народу, Михаил Горбачёв выразил «глубокое сожаление, что не удалось избежать военного столкновения».

Заочная перебранка

Саддам Хусейн прекрасно понимал, что если бы Горбачёв наложил вето на резолюцию ООН, войны бы не было. Поэтому когда на Багдад посыпались бомбы, президент Ирака обрушил гнев не только на «дьявола Буша», но и на его московского коллегу. По версии газеты New York Times, Саддам назвал Горбачёва «мошенником».

«Он обманул нас! Я знал, что он нас предаст», – заявил Хусейн своему окружению.

Впрочем, Горбачёва мнение ближневосточного диктатора не волновало. Его отношение к Хусейну нельзя назвать иначе, чем пренебрежительным.

«Что там твой Саддам, сбежал уже или ещё хорохорится?» – спросил советский президент у дипломата Евгения Примакова, когда тот вернулся из разрушенного Багдада в феврале 1991 года.

Шанс, пусть и символически, отомстить Горбачёву представился Саддаму Хусейну в августе 1991 года. Наряду с Муаммаром Каддафи президент Ирака был одним из двух мировых лидеров, поспешивших признать отстранение Горбачёва и переход власти к ГКЧП.