Отслуживший советский солдат, которого в народе прозвали дембелем, обязан был соблюдать в армии определённые ритуалы, набор которых во многом зависел от рода войск. Но главным наказом для него был запрет следовать многим уставным правилам несения службы.
Уважение к приказу о демобилизации
Дембелем военнослужащий становился после издания приказа Министра обороны «О призыве граждан на военную службу и об увольнении с военной службы граждан, проходящих военную службу по призыву». И чем ближе солдатский календарь приближал день издания приказа о демобилизации, тем больше у потенциальных дембелей возникало предрассудков, прежде всего, в эмоциональном плане. Рождение солдатских суеверий происходило как на почве опыта предыдущих поколений, так и на основе собственных ощущений. Нарушать установленные традиции категорически воспрещалось. В качестве наказания использовался обыкновенный психологический шантаж – вдруг долгожданный приказ задержится на несколько дней. Разговоры, касающиеся приказа, велись самые почтительные, они грели солдатскую душу, и нарушать это особое почитание никому не позволялось. Да солдаты никогда этого и не делали, лелея в душе мечту о скорой свободе из двухгодичного солдатского «рабства».
Газету выбрасывать нельзя
Приказ министра обороны об увольнении запаса рядовых и сержантов был окружен особым ореолом солдатского суеверия. Дембель получал законное право готовиться к долгожданной свободе. Краткий текст документа – всего два небольших абзаца в газете – вырезали и бережно хранили. Терять этот ценный газетный кусочек было нельзя. Как правило, приказ наклеивали на первую, главную страницу дембельского альбома.
Нельзя работать и давать пинки
Дембелю не разрешалось участвовать в обычной солдатской работе. Второй и не менее удивительный запрет касался взаимоотношений с новобранцами: дембель не имел права воспитывать молодых солдат с помощью пинков и подзатыльников, как он делал это раньше. Считалось, что дембеля уже прошли данную стадию становления солдата, поэтому «почётная» обязанность передавалась так называемым «черпакам» (солдатам, отслужившим один год). Дембель обязан был думать только о том, как он украсит позументами свою форму.
Строем ходить возбранялось
Лишь по приказу начальства старослужащий мог встать в общий строй и пройти по плацу. Но это происходило в советской армии крайне редко. Офицеры знали, какие солдаты готовятся их покинуть, и не придирались к их неуставному поведению. Взаимоотношения с офицерским составом тоже выстраивались весьма произвольно.
Кушать должен в свой черёд
Удивительные метаморфозы происходили и в отношениях с «молодняком»: если раньше старослужащий мог на своё усмотрение придумывать для таких парней наказание, то теперь он становился с ними чрезвычайно добрым. Раздражительным и злым ему уже быть не полагалось. Дембель мог даже отдать "молодому" солдату кусочек масла из своего рациона. Кстати, ему также возбранялось в одиночку поедать свои съестные припасы и он не мог нарушать свой черёд в столовой: он обязан был кушать в числе последних (им повара всегда добавляли что-нибудь вкусненькое).
Утренняя зарядка для старослужащих, получивших известие о приказе, тоже была не обязательна.
«Аккорд» - не нарушать!
От «дембельского аккорда» - особого, как правило, неприятного задания командира – нельзя было отказываться под угрозой ещё большего наказания. Иногда проштрафившихся командиры по несколько дней не отпускали на долгожданную волю, оставляя в воинской части. Напоследок отцы-командиры могли заставить убраться в самой грязной комнате, или вырыть канаву длинною в несколько метров, или написать 18 тетрадок протоколов якобы проводившихся в частях комсомольских собраний для предъявления их проверяющим. Многие командиры ждали дембельского, заключительного «аккорда», чтобы в последние несколько дней в последний раз проявить свою власть и нагрузить солдат по полной программе.
Нельзя застёгивать пуговицы
Дембель вообще переставал соблюдать аккуратность в ношении формы: ему не дозволялось застёгивать все пуговицы, а ремень должен был свисать ниже пояса.
Иногда во время «дембельского аккорда» некоторые солдаты саботировали задания начальства, а вместо этого нашивали себе на форму третью полоску в знак того, что они служат третий год. Однако за такую вольность им попадало от внутренних патрулей или дежурных офицеров, полоски, конечно, срывали.
Увольняться – только из своей части
Дембель не имел права уходить в отставку с территории другой воинской части или госпиталя. Он должен был возвращаться домой только вместе со своим призывом. Нередко на этой почве между командирами и подчинёнными возникали конфликты: были нередки случаи внезапного перевода солдат из одной части в другую. Тогда военнослужащие шли на всяческие уговоры и ухищрения, чтобы командир оставил их всё-таки в родном подразделении. Некоторые уволенные в запас солдаты вспоминали о том, как они уходили из госпиталя раньше срока – особенно это было распространено в годы Афганской войны в 1980-х годах. Кстати, в госпитале для дембелей существовал ещё один курьёзный запрет: им нельзя было ходить в судно.
Дембелями становятся после окончания стодневки, то есть после выхода приказа об увольнении в запас. И между дембелями и черпаками есть ещё деды, как можно про них забыть или не знать!))
Дембелем солдат становился после выхода приказа.
БОльшей частью — брехня. Особенно «про свою часть».
—
Самое интересное наступало тогда, когда действительно подходил срок отправки. А «дембельский» аккорд начинался задолго ДО того. И ишачить «дембелю» приходилось, мягко говоря, сильно. Отправка проводилась в разное время, и самых борзых оставляли под конец. И вот тут те, которым они гадили, получали полную возможность отыграться: у умного командира «дембель» постоянно по утрам оказывался с фингалами. А опупеоз наступал в последний день. Выводили такого перед строем и… приводили парадку в уставной вид: все навороты вырывались «с мясом», вплоть до алюминиевых пуговиц, которые заменяли срезанными лысыми, но уставными с подменок. Естественно, «дембельский альбом тоже приводился в божеский вид, все фото и картинки с неуставным обмундированием и техникой «удалялись» — хорошо если оставалась обложка. Особо следили, чтобы у фигуранта не оказалось «гражданки». Посадка в кузов — за воротами…
Ещё практиковалась запись в военном билете — должность: «рабочий по очистке нечистот вручную», была такая должность в штате отдельных рот. Именно для самых «удачливых» за 6 месяцев до конца ставили на эту должность. «Потеря» военного билета не помогала.
—
Так что «каждому — своё». Те, кто попадал в такие переделки, конечно рассказать постесняются. Но довольно многие пытались увольняться в запас из ДРУГИХ подразделений…
Дембелями становились после приказа о дембелизации! ЛОХИ!
Бред! Очень многое в армии зависит от командира ну и от рода войск. Хотя расстёгнутая верхняя пуговица с крючком действительно имела место. Ну в ракетных войсках, где я служил дедовщина практически отсутствовала, а вот взаимное уважение присутствовало, у нас было дурным тоном обижать новобранцев. И работали и молодые и старые одинаково, а на учениях так в обще старики были первые, от них многое зависело. Про газету, что её нельзя выбрасывать опять не везде. А зарядка, так это в радость, служба есть служба.
Ну почему бред ? Мне например и ещё одному выпускнику одной известной учебки, расположенной в одном «солнечном» месте, попав в боевую часть, угораздило (ещё до распределения по взводам) попасть за один стол с дембелями. Пришлось нам тогда сожрать по пять порций масла. Дембеля масло не кушали принципиально. Подтягивали свои животики. На зарядку они не ходили, но самостоятельно качались очень много.
Опупеоз видел :))) Даже брюки распарывали, в которые были вшиты клинья. Но надо же быть тактически грамотными. Всего навсего надо заранее отослать по почте посылку с формой знакомому (ой) в ближайший от ворот части населенный пункт :))
«…мог даже отдать «молодому» солдату кусочек масла из своего рациона…» Вообще-то это была неукоснительная, святая обязанность, за несоблюдение которой можно было прослыть чмошником на веки вечные, а вовсе не ради «животика», как пишет автор. И еще — «ракетчику А.З.»: видимо не служил в Кап-Яре в середине-конце восьмидесятых. Да и в Сибири не служил. Отсиделся, поди, в шахте, в Прибалтике. Что такое «дедовщина» и с чем ее едят там узнавали быстро, и на раз, после первых дней адаптации в боевых частях. И тогда, когда комроты выстраивал нас — «дедов» отдельно от основного состава и объявлял: «ну что, дальше хотите работать? Если нет, то пусть молодежь за вас работает!» Тогда и приходило понимание, за что мы так мучались в первые год-полтора. Сейчас в армейке год можно на одной ножке допрыгать. И «дедовщина» далеко не та (хотя есть слабенькие духом, кто и этот срок не может потянуть без накладывания на себя рук).