21/01/21

Феня: тайна происхождения языка русских уголовников

Главной особенностью офенского языка в течение многих веков было его использование лишь в кругу посвященных. Однако сегодня феня уже не тайный язык, более того, отдельные его слова прочно вошли в лексикон современного человека.

Долгая эволюция

Ученые предполагают, что офенский язык существовал уже в XVI столетии, им владели торговцы мелочами (офени), бродячие музыканты, нищие, а также разного рода криминальный элемент. Сегодня у некоторых исследователей популярна версия о том, что изначальным носителем тайного языка был некий офенский этнос, который якобы исчез в незапамятные времена. Однако ни этнологи, ни археологи эту версию не подтверждают.

Постепенно офенский язык закреплялся среди представителей преступного мира, пополняясь все новыми словами, прежде всего, из разговорного идиша и украинской мовы. Только в XIX столетии языковеды стали проявлять интерес к языку криминалитета: в 1859 году в издательстве «Северная пчела» печатается первый «Сборник выражений и фраз, употребляемых петербургскими мошенниками».
Но наиболее полный словарь воровского жаргона, на который будут опираться все последующие издания, в 1908 году составил Василий Трахтенберг – авантюрист и мошенник, отбывавший наказание в Таганской тюрьме. Этот проходимец прославился тем, что умудрился продать французскому правительству несуществующие марокканские рудники.

Несмотря на то, что расцвет фени пришелся на советскую эпоху, исследовать этот феномен во времена СССР не рекомендовалось – строители коммунизма должны были заниматься более высокими в идейном плане вопросами. Материалы о воровском жаргоне были доступны лишь в специализированных справочниках и только для служебного пользования. И лишь с началом 90-х, когда в стране преступность вышла из подполья, интерес к фене вспыхнул с новой силой.

Смелая адаптация

Замечаем мы это или нет, но множество слов и фраз блатного жаргона уже перекочевали в лексикон людей даже далеких от воровского сообщества. Причину нужно искать прежде всего в кино, литературе и СМИ, где так много информации можно почерпнуть о тюремной субкультуре. Мы можем сказать собеседнику, что «за базар нужно отвечать» и что «гнать порожняк» не стоит. Бракоделу мы заявим, что он «косячит», а тому, кто хочет покрасоваться скажем – «весь в понтах».
Следует признать, феня весьма богата на меткие и образные выражения, что при умеренном использовании может украсить нашу речь, сделать ее более эмоциональной и экспрессивной.

Известный советский журналист, переводчик и поэт Фима Жиганец (настоящее имя – Александр Сидоров) даже использовал феню для перевода классических произведений. Начальное четверостишие из стихотворения Лермонтова «На смерть поэта» в адаптации Жиганца звучит так:

Урыли честного жигана
И форшманули пацана,
Маслина в пузо из нагана,
Макитра набок - и хана!

Как оказалось, Жиганец не был первым, кто пытался совместить блатную лексику и высокую поэзию. Знаменитый лирик позднего Средневековья Франсуа Вийон написал одиннадцать баллад на языке французских уголовников – кокийяров. Его тексты видимо еще ждут качественного перевода на современный литературный язык.

Еврейские корни

Многие исследователи считают, что корни фени нужно искать не на Руси, в средневековой Европе. Имя этого языка, по словам Дама Михаеля, kokumloschen – на нем говорили воры, нищие и бродяги, среди которых было немало евреев. Основа kokumloschen – языковой слой идиша, а также слова на арамейском и иврите, взятые из священных текстов. Немецкий филолог Йозеф фон Трайн считает, что kokumloschen это преимущественно помесь немецкого языка и различных диалектов, на которых разговаривали немецкие евреи.

Согласно такой версии происхождения фени, распространению этого языка в царской России способствовали еврейские преступные сообщества. Как правило евреев в полицию не брали, а поэтому криминальный мир мог спокойно общаться на блатном диалекте, не опасаясь, что их раскроют. Еврейские корни фени подтверждает и обилие слов в воровском жаргоне на идише или иврите, которые сохранились до сих пор.

Уже само слово «феня» имеет связь с древнееврейским אופן («офен» – способ выражения). А вот ряд других примеров. Блатной – в переводе с идиша Die Blatte (лист, бумажка, записочка: чтобы устроиться по блату зачастую необходимо было иметь документ от нужного человека). Фраер – на идише Frej (свобода – человек, не имеющий отношения к блатному миру). Малина – с иврита מלון («малон» – место ночлега, приют, гостиница). Халява – с иврита חלבс («халав» – бесплатно, даром). Шмон – с иврита שמונה («шмона» – восемь). Атас – на идише «атус» (быть внимательным, готовым).

Некоторые исследователи считают, что историческое название района «Таганка» родом из воровского жаргона и происходит от слова «тахана» – с иврита תחנה (делать в пути остановку, привал). Известно, что Таганская тюрьма в начале XX была перевалочным пунктом для пересыльных заключенных.

«Блатная музыка»

Феня никогда не являлась полноценным языком: ее считают и жаргоном, и диалектом, и даже наречием. По словам С. М. Потапова, составителя «Словаря жаргона преступников» (1927), изучать феню нужно исходя из ее особенностей как наречия, у которого нет четкой письменной фиксации. Преступники всегда записывали слова в зависимости от своей грамотности и от того, как они их слышат, а поэтому бессмысленно устанавливать филологическим путем истинные корни, приставки и окончания слов.

Владимир Даль называл феню «блатной музыкой», которую сочиняли воры, мазурики, и жулики. Исследователь криминальных субкультур Виталий Лозовский отмечает, что его буквально «поражала и завораживала емкость слов и фраз блатной лексики, ее музыка». «Это живой, яркий, эмоциональный и самобытный язык, который всегда будет привлекать этим нормальных людей, в среде которых никогда не приветствовалась рафинированная речь школьных учебников», – пишет Лозовский.

Феня и зоология

Отличительной особенностью фени является обилие в ней зоологических терминов, правда не всегда можно догадаться что обозначает то или иное слово. Например, «петух» – опущенный, лишенный своих кастовых прав заключенный; «козел» – заподозренный в сотрудничестве с администрацией; «бык» – сильный человек, но зависимый от воли вора в законе; «конь» – способ нелегальной связи между камерами; «наседка» – стукач; «крыса» – зэк, ворующий у братвы.

Вор и фраер

Феня всегда была языком двух основных групп заключенных: блатных и так называемых «наблатыканных» – фраеров. Первые – главные обитатели тюрьмы и исконные носители языка. Вторые – «пассажиры, феня для них все равно, что иностранный язык и разговаривают они на нем только в случае необходимости.
Блатные недолюбливают «пассажиров» в том числе из-за того, что те используют феню, не понимая подлинный смысл слов и выражений. Вор отличается от фраера тем, что слов на ветер не бросает – «ботает по фене всерьез», тогда как для «наблатыканного» это всего лишь баловство.